.
На XIV съезде вопрос был решен окончательно. А. А. Андреев в своем докладе об изменениях в уставе партии напомнил, что вопрос о переименовании партии стоял еще на предыдущем съезде, и теперь «необходимо это решение окончательно принять»: «Все знают, что наша партия является руководящей партией в стране, руководящей партией в Советском Союзе, руководителем государственной, хозяйственной, профессиональной работы и т. д. Однако партия до сих пор называется российской партией. Вот это несоответствие должно быть теперь устранено». Довольно подробно он остановился на «некоторых сомнениях» у отдельных товарищей. «Главное сомнение, которое приходилось слышать и на пленуме ЦК, это — как бы сейчас не возник вопрос об образовании русской партии и русского ЦК», — заявил Андреев. Образование русской партии и «параллельного российского Центрального комитета» Андреев назвал «величайшим вредом для нашей парии»: «ибо это фактически означало бы существование двух центральных руководящих органов нашей партии, потому что удельный вес российской части в партии союзного значения сам собою ясен». По его словам, до сих пор необходимости в образовании русской организации не было, и после переименования, которое не меняет по существу ничего ни в организационном строении, ни в ее задачах, ничего не изменится, поскольку «наша партия, в отличие от государственного строительства, является централизованной партией»[476].
* * *
Между тем на Украине в деле национального строительства обнаружились очередные «узкие места». Несмотря на очевидные перемены в отношении к политике украинизации, достигнутые в этой области успехи были не столь впечатляющи, как рассчитывало республиканское руководство. В июле 1925 г. в конфиденциальном отчете Рабкрина, направленном Кагановичу, утверждалось, что установленный на 1 января срок завершения украинизации недостижим, но при этом сообщалось о широко распространенном представлении, будто «конечный срок снова продлят, и потому не стоит торопиться». Следовательно, заключали чиновники, мы должны официально признать, что украинизация госаппарата завершена 1 января 1926 г. На съезде КП(б)У в декабре 1925 г. Каганович заявил о том, что назначенный на 1 января конечный срок останется в силе и будут уволены лишь «злостные саботажники — те, кто не хочет учиться, кто игнорирует украинизацию»[477]. Действительно, 30 декабря 1925 г. Центральная всеукраинская комиссия по украинизации советского аппарата приняла решение провести несколько показательных увольнений, основываясь на постановлении от 30 апреля, — уволить тех служащих из третьей категории, кто враждебно относился к изучению украинского языка. Впрочем, 1 февраля 1926 г. комиссия решила ограничиться «условным увольнением» с должности служащих, не владеющих украинским языком, т. е. «условно оставить» их на службе