Неха кивнула, ее глаза все еще были закрыты, прилив тепла наполнил каждый дюйм ее тела. Боже, как он узнал, что именно она хотела услышать?
— У меня есть идеальное решение для нашей ситуации, но сначала давай поговорим о Марио.
Она изучала свои руки, пытаясь унять дрожь, которая брала начало глубоко в ее душе.
— Я не думала, что мама отменит наш совместный день в память об отце. Когда я позвонила, она даже не подошла к телефону. Он полностью вычеркивает меня из ее жизни, и я ничего не могу поделать.
Он сжал ее плечо.
— Марио — негодяй. Прости, что усомнился в твоих страхах.
Она нахмурилась, что-то в его тоне заставило ее задуматься.
— И что же он сказал?
— Его речь была полна самолюбования, но самое главное — что у тебя был приступ панической атаки. Почему ты мне не рассказала, Неха?
— Я рассказала тебе обо всем, кроме этого. Приступ сильно напугал меня, но именно он явился стимулом к тому, чтобы изменить свою жизнь. Я обещаю, Лео, что мое здоровье — физическое и психическое — является моим главным приоритетом. Я бы не стала подвергать нашего ребенка опасности.
— Я никогда в этом не сомневался. Ты с кем-то поделилась этим? С мамой, например?
— Нет. Мне нужно было разобраться в себе, многое обдумать…
— У тебя серьезная проблема и ты не доверилась ей?
Неха откинулась на спинку дивана, чувствуя дрожь во всем теле. Правда, от которой она пыталась убежать, ударила ее по лицу. Она не могла придумать никакого оправдания близкому человеку.
Он был прав. Логично довериться собственной матери, заручиться ее поддержкой. Неха не могла больше обманывать себя, что, если бы матери дали время, та поступила бы правильно. Этого никогда не случится.
— Прошлое мешает будущему, а значит, его нужно вырвать с корнем, разве не так, дорогая?
Неха вздрогнула, и боль, накапливавшаяся с годами, невыносимой тяжестью легла ей на грудь.
— Она причиняет мне страдания, да, но она действительно любит меня. И я тоже не могу перестать любить ее, Лео. Любовь — это не расчет, не сделка.
— Ответь мне, если бы у тебя было хоть малейшее подозрение, что наш ребенок попал в такую же ситуацию, как ты, что бы ты сделала?
— Я бы сражалась со всем миром, чтобы защитить ее или его. Со всеми, даже с тобой, — решительно заявила она.
— Что тебе сказал доктор?
— Это от усталости. Теперь я знаю признаки надвигающейся атаки и очень стараюсь избегать ее спусковых крючков. Но болезнь не пройдет, пока я не выкорчую корень проблемы. Я работаю восемьдесят — девяносто часов в неделю, занимаясь делами, которые меня не интересуют. У меня нет жизни вне работы, ни досуга, ни друзей.