Он казался напряженным, и она почувствовала растущее разочарование.
— Ты настаиваешь, что у нас партнерство, и все же, когда речь заходит о твоих личных делах, ты отталкиваешь меня. Ты не делишься тем, что с тобой происходит. Ты возвел вокруг себя границы, Лео. Какой смысл в браке, если ты не хочешь поделиться тем, что у тебя на сердце? Поговори со мной. Пожалуйста.
— Я к этому не привык.
— Я тоже не привыкла, чтобы мужчина отдавал мне приказания в моей собственной квартире, — улыбнулась она. — Но потом я вспоминаю, какое наслаждение он мне доставил, как он меня обнимал, как дал мне понять, что я больше не одна. И я иду на компромисс. Я хочу, чтобы ты был моим мужем. Я хочу дать обещание, что буду верна тебе, что никогда не предам. Исходя из опыта моих родителей я считаю брак весьма ответственным шагом. Если я соглашусь быть твоей женой, то буду очень серьезно относиться ко всему, что с этим связано. Я хочу быть самой лучшей женой на свете, но у меня ничего не получится, если ты будешь постоянно от меня отгораживаться.
Он повернулся к ней и поцеловал ее в висок. Это длилось всего несколько секунд, но, когда их взгляды встретились, она поняла, что ее слова были услышаны. Что она удивила его своей ранимостью и своей точкой зрения на брак.
— Для меня брак — это следующий логический шаг. Способ быть уверенным, что наш ребенок получит все, в чем нуждается.
— Да, — кивнула она, пытаясь скрыть внезапную боль, пронзившую ее сердце. — Так оно и есть. Но для меня брак значит гораздо больше.
Его хмурый взгляд медленно сменился улыбкой, и он обнял ее.
— Конечно. Мне следовало бы предвидеть, что ты, решив что-то, отдаешь этому всю себя. Ладно, что ты хочешь знать?
Неха опустила руки, радуясь, что он хотя бы заговорил.
— Ты даже не рассказал мне, что Марио говорил о Винченцо, что он замышляет.
— Просто много угроз, связанных с тем, что этот Винченцо собирается сделать с нашей семьей.
— А ты знаешь, почему он так нацелился на тебя?
Лео пожал плечами:
— Смутные намеки на то, что все дороги в конечном счете ведут к моему отцу.
— К Сильвио?
— Да. И это выглядит логичным. Мы с Массимо много думали и пришли к выводу, что никому не причинили вреда ни на личном, ни на профессиональном фронте.
Она понимала, что ступает на опасную территорию, но должна была попытаться задать вопрос:
— Тогда почему ты не можешь просто поговорить с Сильвио? Рассказать ему о безумной кампании этого Винченцо против всех вас. Он может пролить свет на все эти события.
— Мой отец не из тех, кто охотно признается в своих преступлениях. Единственная связь между ним и мной — это сделка, которую мы заключили много лет назад. Он отдает мне в доверительное управление свои акции, а я раз в год выпускаю его из клиники и позволяю ему общаться с друзьями. Мы уже давно не виделись.