– Посмотрим, – устало вздохнул Иванов.
– Да не переживайте вы так…
– Хватит меня утешать! – резковато парировал Борис Семёнович. – Насели тут, утешители… Не по нутру мне эта эксфильтрация, верно, слишком много непросчитанных факторов… Ой, да ладно! – сморщился он, махнув рукой. – Вальцева мы ещё поднатаскаем, да и «Миха», который настоящий, подкинул от-тличный материал! Там такое закрутить можно, что империалистам жарко станет! Ладно, хватит об этом. Ты вот что… Снимай наблюдение с больницы.
– К-как? – поразился Игорь Елисеевич. – Мы же…
– Мы же, вы же! – раздражённо пробурчал генерал-лейтенант и шлёпнул ладонью по столу. – Обыграл нас «Миха»! Обставил, как хотел!
– То есть?
– Поправляется Димка, понял? Заглянул-таки «Миха» к нему! – В голосе Иванова прорвалось уважительное удивление. – Да нет, я рад за Димку! Ему же похороны светили, не летом, так осенью, а теперь и румянец проступил, и суставы не болят, метастазы эти гадские как рукой сняло… «Михиной» рукой!
– Да не может этого быть… – затянул Синицын, сопротивляясь. – Мы же фиксировали всех, кто заходил в палату! Сплошь врачи, медсёстры, уборщицы… Заведующая детдомом раза два заглядывала…
– И эту зафиксировали? – криво усмехнулся Иванов, шлёпая о стол фотографией, как козырной картой.
Игорь Елисеевич пригляделся. Камера запечатлела молодую медсестру или уборщицу с броской внешностью. Стройную длинноногую блондинку…
– Нравится? – с ехидцей спросил генерал-лейтенант. – Брижит Бардо отдыхает! М-м? А теперь внимательно приглядись к нежной шейке этой красотки. Ну, заметил?
– К-кадык… – потрясённо выдохнул Синицын.
– Вот именно. Понял?
– П-понял… – сник Игорь Елисеевич и тут же вскинулся: – Постойте, постойте… Я же, кажется, видел эту блондинку! Да не кажется, а точно! Мы со Славиным курили в кустах, а она мимо шла с подружкой, болтала о чём-то… У неё высокий тонкий голос!
– Талант у человека, – скупо улыбнулся Иванов. – В общем, так. Жду от вас сегодня уточнённый фоторобот «Михи». К вечеру управитесь?
– Постараемся… – промямлил Синицын, собрался и отчеканил: – Так точно!
Понедельник, 19 мая 1975 года, день
Ленинград, Лермонтовский проспект
Игнат обошёл дом с угла и сверился с табличкой. Да, тот самый номер. Удовлетворённо кивнув, Арьков вернулся и вошёл в гулкий прохладный подъезд.
Кафельная плитка под ногами лежала ещё дореволюционная, белая и чёрная вразбивку, как шахматная доска. И основательные перила завинчивались вверх, следуя за плавной спиралью лестницы. Когда-то тут проживали всякие камергеры и купчики средней руки, а ныне их богатые квартиры поделены на отнорки…