– Давайте я, – сказал Умар с хрипотцой, косясь на девушку.
– Давай, – кивком согласился Рустам. – Покажешь хоть дорогу к базе.
– Базе? – удивлённо замерла Марина в неудобной позе.
– Да так, пара сборно-щитовых домиков в горах, – охотно пояснил Рахимов. – Раньше там обитали геологи.
Исаева понятливо кивнула, выпрямляясь.
– Едем!
⁂
За Ташкентом потянулись бескрайние зелёные поля и маки по обочинам. Даже не верилось, что на календаре середина апреля.
Правда, на перевале Камчик резко похолодало – сказывалась высота, а кое-где на безлесных склонах ещё лежали ноздреватые шапки снега. Хмурые отвесные скалы словно вздыбились, наросли, закрывая полнеба, а в шаге от дверцы обрывалась пропасть, курившаяся туманами.
– Даже стёкла запотели, – озабоченно сопел Умар, водя тряпкой по лобовому.
– Скоро потеплеет! – гарантировал Рустам.
Юсупов взялся за руль обеими руками, и Марина отмерла.
«Фу-у…»
Путь вниз, в раздолье Ферганской долины, был куда веселее.
«Уазик» бодро урчал, одолевая спуск, а по сторонам всё радовало глаз – буйное разнотравье в долинах, целые луга красных тюльпанов, весёленькие рощи орешника и арчи на склонах гор, непроходимые заросли-тугаи вдоль бурливых речушек, а строй пирамидальных тополей издали отмечал кишлаки.
Вскоре холмы разгладились в равнину, зелёную от посевов хлопчатника – ровные грядки-агаты уходили налево и направо, сливаясь в сплошные поля цвета арбузной корки. В междурядьях горбатились хлопкоробы, вороша кетменями[9] подсыхавшую почву.
– Умар, – девушка без устали вертела головой, поглядывая и вперёд, и по сторонам, – мы прямо на базу?
– Я бы предложил завернуть в Кизил-Палван, – сдержанно проговорил Юсупов. – Мой родной кишлак. Увидите здешнюю натуру…
– Давай, – согласилась Исаева, внимательно наблюдая за Умаром в зеркальце заднего вида. Парень глянул – и затвердел лицом. – Давно там не был?
– Больше года, – разлепил губы водитель. – В Кизил-Палване правит клан Насриддиновых. Это знатный род, а главный в нём – Карим-ака. Сволочь та ещё…
– Знать? – хмуро спросил Ершов. – В СССР?
Рустам невесело рассмеялся.
– Здесь свои порядки, Григорий, – серьёзно проговорил он. – Снаружи – советский глянец, а внутри частенько продолжают жить как до революции. Всей разницы, что нынешние ханы и баи вешают на грудь Звёзды Героев Соцтруда да носят красные книжечки депутатов…
– Как Адылов! – резко сказал Умар, сворачивая на просёлок. – Карим Насриддинов – его верный опричник. У Карима меньше бойцов, чем у Ахмаджана, не такие связи в Ташкенте и Москве, но каждый вассал мечтает стать сеньором…