Супруга, что-то напевая, возилась с цветами на клумбе, и председатель КГБ ласково улыбнулся, светлея лицом.
«Вот за Таню спасибо, Миха!» – мелькнуло у него.
Мало того что Татьяна в войну долго валялась в госпитале, заработав привыкание к наркотикам – иначе боли не снять, так ещё натерпелась, бедная, в Будапеште, в памятном 56-м. «Культурные и обходительные» венгры осатанели в те страшные дни, мстя за отнятые лавки. Коммунистов вешали за ноги на деревьях, прямо под окнами советского посольства. Били палками, стальными прутьями, выкалывали глаза, отрезали носы, плескали кислотой в изувеченные лица, разводили под макушками костерки, чтобы от жара лопались черепа – и негодовали, когда стекавшая кровь гасила огонь… А Танюшка всё это видела…
Испытанный ужас сковал её на долгие годы. Весёлая, обаятельная женщина превратилась в живой призрак – тихое запуганное существо, утратившее все радости.
И вот её расколдовали, сняли заклятие…
– Привет, Танечка! – ласково сказал Юрий Владимирович.
Татьяна Филипповна живо обернулась – не дёрнулась в жутком испуге, бледнея и неумело шепча молитву, а просто глянула на мужа и улыбнулась.
– А что ты так рано, Юр?
– Взял отгул! – рассмеялся председатель КГБ.
– А-а… Смотри, какие хризантемы в этом году! – восхитилась женщина. – Даже жалко, что завянут!
– Ничего, – сказал Андропов негромко, приобнимая жену за плечи, – вырастут на следующий год. Ну, трудись…
Пройдя невысоким просторным холлом, уставленным мягкими диванами и креслами, он поднялся на второй этаж. Переоделся в домашнее и накинул любимый халат с кистями.
Председатель КГБ чувствовал себя школьником, сбежавшим с уроков, но деятельная натура бунтовала – ей задачки подавай, да посложней, чтобы напрячь мозг как следует.
Задумчиво протерев полой халата очки в тонкой золотой оправе, Андропов решительно вышел в коридор. Толстая ковровая дорожка глушила шаги, и Юрий Владимирович насмешливо фыркнул: «Ага, школьник крадётся, чтобы тайком сделать домашку!»
Отворив лакированную дверь из жёлтого клёна, он вошёл в кабинет и включил телевизор. По привычке медленно опустился в кресло. Тихий смех заколыхал его грудь – страху нет! Хоть плюхайся на сиденье!
Андропов сложил ладони перед лицом и глубоко задумался. Что делать? За ним грозная сила, а Цвигун, приставленный Брежневым, стал другом и товарищем. Хворобы – вот что сдерживало его по-настоящему. Но оковы пали…
Не вникая, он бездумно смотрел на экран, где Москва принимала гостей. На сессию СЭВ съехались лидеры всех братских партий, даже Фидель перелетел океан.