– Ну зачем же одной! – хихикнула верная жена. – Познакомлюсь со знойным одесситом… М-м?
– Я всегда подозревал, что сердце красавицы склонно к измене!
– И к перемене склонно оно! – пропела мама, появляясь в комнате. – Привет, Мишечка!
– Я понимаю папу, – хмыкнул я. – Ты слишком очаровательна, чтобы быть за тебя спокойным.
– Вот! – Отец ткнул пальцем в потолок. – Истину глаголет наш младенец!
Мама засмеялась и сочно чмокнула меня в щёку.
– А младенец покормит блудных родителей?
– А как же! – важно сказал я. – Вон папа уже учуял!
Батя, потирая руки, крался на кухню. Неожиданно затрезвонил телефон, и он недовольно развернулся, как по команде «кругом», чтобы ответить.
– Да-а? О-о, мистер Старос на проводе! Привет, привет! – Скособочившись, прижимая трубку плечом к уху, папа подхватил аппарат и понёс его на кухню, свободной рукой вытравливая длинный провод. – Устроился? Аллес гут! Как тебе новый кабинет? Ну вот! Что? Да, всё в силе. Ты лучше… Второго или третьего июля. Конечно! Ты лучше скажи, как у Юдицкого дела… Что-о?! Отменили? Нет, точно, что ли? Ну вообще… А Келдыш? А-а! Понял, понял… Так это замечательно, слу-ушай! Да конечно! Вот это я понимаю! Аллес гут, ну-у, вообще гут… Да! Ага. Давай, ага…
Положив трубку, отец потащил телефон обратно в прихожку.
– Представляешь, программу ЕС ЭВМ закрывают! – оживлённо заговорил он.
– Ого! – обрадовался я. – Юдицкому пора кричать: «Спасены!».
– Да всем! Во дела закрутились! – оживлённо болтал папа. – А Давлету Исламовичу кряхтеть пора – его в комиссию по унификации ЭВМ назначили. Унификации, стандартизации программного обеспечения и периферийного оборудования! Нет, Келдыш прав, конечно, – надо, чтобы все ЭВМ были совместимы, тут и разговора быть не должно… – Вдруг он заискивающе сложил ладони. – Лидочка! Лидулечка!
– Чего это ты подлизываешься? – улыбчиво сощурилась Лидулечка.
– Как чего? – Отец изобразил глубокое изумление. – Выпить бы! По такому-то случаю. Радость спрыснуть!
– Алкого-олик… – нежно проворковала мама.
Она нацедила пару рюмочек «Рижского бальзама», а я наложил всем сборной солянки в глубокие тарелки под гжель.
– Божественно! – простонала мама. – И с лимончиком! О-о… Давайте кушать быстрее! Настя опять где-то бегает?
– Сказала, что с Иркой и Ксюхой будут алгебру повторять, – доложил я.
– Ой, что-то я сомневаюсь… – затянула мамулька.
В этот момент телефон снова растрезвонился, и она подхватилась.
– Настька, наверное… Алло? Да-а… А вам кого? – Зажав трубку ладонью, мама повернула ко мне красивое лицо, чуть побледневшее от волнения и растерянности. – Тебя! – громко зашептала она. – Колмогоров! Академик!