Опытные бабуськи моментом уловили мой разгоревшийся взгляд, заулыбались умильно.
– А ось для тэбэ, хлопчик! – прожурчала самая бойкая.
– И почём?
– Та за два рубли отдам!
– Рубль восемьдесят, – сказал я непримиримо.
– А чого? – разочарованно тянет бабка, но тут же соглашается: – Та добре, добре… Ось!
И прохладная, влажная от рассола брынза утяжеляет мою сумку. Нормально… Осталось батон купить и буханку «Орловского».
Ближе к решетчатым воротам рынка колхозники выкладывали окатанные круги мела, похожие на хлебные караваи, но я поленился брать, хотя мама и просила – приспичило ей печку на даче побелить. Да ну, тащить такую тяжесть по жаре…
Покинув базар, я неспешно зашагал к газетному киоску. И тут мимо плавно проехала светло-оливковая «Волга» с парой длинных антенн. По звуку мотора вроде «дублёрка». За мной?!
Разомлевший в струях тёплого и сухого воздуха, я похолодел. За рулём «Волги» сидел здоровяк с грубым лицом, будто топором тёсанным. Все приметы киношного гангстера – тяжёлая нордическая челюсть, мрачный взгляд, волосатые кулаки сжимают баранку. Ему бы ещё сигару в зубы – вылитый мафиозо получится.
Рядом с «гангом» развалился интеллигентного вида мужчина в белоснежной рубашке и при галстуке. Строгие очки в чёрной оправе придавали ему вид доцента или аспиранта.
Парочка в «Волге» вела разговор о своём, кагэбэшном, не обращая на меня ни малейшего внимания, вообще не поглядывая кругом. Частота пульса пошла на снижение…
Наверное, это я с вечера такой… вздёрнутый и взлохмаченный. Ещё одно письмо отправил, вырядившись сержантом ракетных войск. Военных много по городу шатается, внимания они не привлекают.
Фуражка в гараже завалялась, форменные брюки и гимнастёрку я у папы «одолжил», а китель без спросу взял у Ромуальдыча – он у него с самой зимы в мастерской висел. Осталось только пышные усы наклеить да «брежневские» брови, похожие на лохматых откормленных гусениц.
Риск, конечно, имел место – дрожал стрелкой в красной зоне. Что бы я, интересно, стал делать, повстречайся мне патруль? Удирал бы дворами, что тут ещё сделаешь…
Посмотрев вниз и вбок, как бы за спину, я по привычке проверился. Это уже вторая натура! Бытие определяет…
К киоску «Союзпечати» стояла небольшая очередь, ну и я пристроился – в Москве раскручивалась неслабая движуха, и даже сквозь ритуальную газетную обрядность просвечивало новое, свежее, живое. Надо быть в курсе событий.
– «Комсомолку», пожалуйста, и «Коммунар».
Отдав пятак, я сложил газеты. На четвёртой полосе «Прибужского коммунара», рядом с программой передач, мелькнуло знакомое детское лицо. «Дима перенёс «химию». Та-ак…