— Нет, с первой ступенью всё понятно.
— Отлично. Тогда вторая ступень — быть готовым ко всему. Ты должен научиться предвидеть все неожиданные события и заблаговременно к ним подготовиться.
— А разве это возможно? — удивился Марк.
— Конечно, — уверенно ответил Ковач. — А когда ты этому научишься, то легко выполнишь следующее необходимое условие. Записывай, третья ступень — полный контроль ситуации. Никакой паники, никаких лишних эмоций, только хладнокровное и методичное продвижение вперёд.
— А если что-нибудь пойдёт наперекосяк?
— Вот ты и должен сделать так, чтобы не пошло. Не волнуйся, ты быстро всему научишься, главное не робеть, не расслабляться и в точности следовать инструкции. Помни, что пять ступеней разработали лучшие психологи Европы.
Ковач промочил горло пивом и продолжил:
— Четвёртая ступень — цель. Ты ни на мгновение не должен забывать, зачем тебе всё это нужно, иначе можно просто сбиться с пути и завести себя в тупик.
— Ну, это-то понятно. А пятая?
— Непрестанное самосовершенствование. Моделированию нужно помочь, и оно само заставит тебя стать лучше, твёрже и сильнее. Ты должен полностью подчинить себя ему, а его себе. Я думаю, что ты справишься, Марк.
— Ты уверен?
— Конечно. Всё, что ты хочешь получить от этого шоу, ты получишь. А знаешь, почему? Потому что каждый найдёт в нём то, что ищет, увидит то, что хочет увидеть.
Марк задумался. Всё это напомнило ему магический театр Пабло из «Степного волка». Наверное, он пробормотал свои мысли вслух, так как Ковач сказал:
— Именно. Только всё в реальности. И никакой мистики.
7
Всего лишь год назад на идею Ковача о моделировании Марк бы не откликнулся. Тогда ему всё это показалось бы глупым и бесполезным. Сейчас же слова Ковача упали в душу Марка, словно зёрна в благодатную почву, и тут же дали первые всходы. Всему виной, как ни странно, были сослуживцы Марка, с которыми он почти не общался.
Дело в том, что в скучную, сонную атмосферу городских контор проник, как писали газеты, «офисный вирус». Буквально все — от простых клерков до генеральных директоров — стали вступать в тайные организации, и чем таинственнее возникало общество, тем престижнее оно считалось. Эпидемия охватила весь город — открывались всевозможные клубы, возрождались из небытия масонские ложи. Всё вокруг окуталось тайной, все играли в заговорщиков. Служащие показывали друг другу какие-то знаки, известные, как они считали, лишь им одним. Все только и говорили об оккультизме и алхимии, причём делали это с таким видом, будто они и только они являлись истинными и единственными посвящёнными. В этих условиях слово «эзотерика» износилось и обветшало. Те, кто не был мистиком, но всё же заразился «офисным вирусом» (либо просто не смог попасть в «престижное общество»), посещали различные клубы по интересам, причём диапазон этих интересов был широчайший. «Кругом одни розенкрейцеры», — думал Марк, глядя, как лысоватый и толстеющий «вольный каменщик» с потными руками уговаривает молоденькую секретаршу посетить свой клуб, изображая при этом как минимум Великого Магистра Ордена Тамплиеров.