Ребенок заворочался, толкаясь изнутри, и она схватилась за живот.
– Он не хочет! – Прекраса показала Ингеру на то место, где толкалось. – Неужели ты собираешься умереть, не дождавшись, пока сможешь его увидеть!
Ингер ласково погладил ее живот, и дитя затихло, будто знало, что его касается отец.
– Лучше нам обоим не родится, чем трусостью опозорить честь рода, – мягко сказал он. – Если я его не увижу, ты дашь ему мое имя[22]. А честь мою он получит в наследство незапятнанной.
– Может быть, кияне еще не согласятся, – выдавила Прекраса, старясь не заплакать от отчаяния. – Может, они сами захотят биться!
Ингер только улыбнулся.
Встревоженные слухами о новой беде, кияне собрались в княжью гридницу рано. Вместе приехали Свенгельд и Ельга-Поляница; та была взволнована и оживлена, но не проявляла страха или тревоги.
– Ты тоже хочешь, чтобы Ингер бился с тем боровом? – спросила ее Прекраса. – Не боишься, что будет с тобой, если он вдруг окажется здесь хозяином?
– Нет, нет! – Ельга-Поляница улыбнулась. – Я не боюсь. И ты не бойся – мы за себя постоим. Нас так просто не взять.
Надежды Прекрасы на бояр тоже не оправдались. Никто не высказал желания собрать войско и биться, вместо того чтобы отправить на бой одного князя за всех. Напротив, кияне нашли это выход очень уместным и верным. Больше всего их заботило, как бы составить условия, чтобы обезопасить себя, свои дома и имущество, если Кольберн и впрямь окажется хозяином города. Они хотели получить от него клятвы именами богов и всех его славных предков, что он не тронет в городе ни куренка, а будет править и собирать дань на тех же условиях, что и Ингер, а все их древние обычаи оставит в неприкосновенности. Прекраса наблюдала за спорами, сидя возле Ингерова стола, и все глубже погружалась в отчаяние. Больше всего ей не нравилось лицо Свенгельда. Он был спокоен, уверен, деловит, но в его серых глазах Прекрасе чудился лихорадочный веселый блеск. Вопреки вчерашним рассуждениям Ингера, вполне здравым, от всего этого дела Свенгельд ждал для себя каких-то выгод, и немалых. Прекрасе хотелось убить его за то, что он толкает Ингера на смерть, намереваясь на этом выиграть!
Еще бы понять, в чем его выигрыш.
* * *
В тот же день к Кольберну отправился Ивор. Вести от него пришли через три дня: Кольберн не отрицал, что имеет желание править в Киеве, и согласился обсудить условия поединка. От имени Ингера Ивор дал клятву соблюдать мир на то время, которое понадобится на переговоры, и Кольберн дал такую же в ответ.
На другой день сам князь выехал навстречу противнику – с гридями, со Свенгельдом и боярами.