Выйдя из метро, шел, словно, наблюдая за собой со стороны. Это как будто иллюзия, виртуальная реальность. Это не его жизнь. Он не мечтал о такой, даже не думал в самых непозитивных мыслях.
– Что сегодня зайти можно? – спросил он саркастично медсестру, которая его вчера не пускала к жене.
Она виновато опустила взгляд. Не со зла девушка его не пускала. Так ей велел врач, который хотел исключить малейшую возможность дополнительной инфекции. Но это не помогло. Сейчас Леся на грани. Только лишь чудо способно ее спасти. Но зная, что всегда происходит после первой остановки сердца, медсестра молчала. Ее опыт подсказывал, что Николай увидит жену в последний раз. У него есть всего пара часов на то, чтобы поговорить с любимой, которая даже ответить ему не может. Которая, скорее всего, даже не слышит его.
Только вот ему, наверное, после такого прощального разговора будет легче, не каждый имеет возможность попрощаться. На ее глазах наворачивались слезы, безысходность, неспособность как-то помочь резала душу. Девушка шла в профессию с большим энтузиазмом. Но перед ней слишком часто разворачивались трагедии, поэтому весь ее запал быстро испарился. Вечерами она плакала в подушку, вспоминая лица родственников, самих больных, если им удавалось прийти в себя. Многие навыки потеряны, жизнь уже не становилась прежней. И это, если «повезло». Если же шансов совсем нет, то их истории как нож под дых. Вот именно поэтому сердце медика покрывается толстой броней безразличия.
Невозможно, видя людские трагедии, оставаться прежним. Поэтому то «безразличие» это лишь защитная реакция мозга. У них свои семьи, свои жизни. Так часто себе говорила молоденькая медсестра, и чаще всего она действительно могла абстрагироваться от пациентов, но почему-то не сегодня, не в случае Леси и Николая. Она переживала за них, словно, они были ей близки. Словно, нервничала из-за родственников…
Накинув халат, нахлобучив маску для лица, Николай был готов к посещению жены. Он шел, словно, на цыпочках. Как будто на первое свидание собирался. Коля никогда так не нервничал перед встречей с Лесей. Да, она всегда заставляла его сердце трепетать, но сейчас трепет был иным. Его душа погрузилась в пучину страха за нее и бездну невозможности как-то помочь. Как бы Николай хотел сделать хоть что-то, что спасло бы ее. Он бы понес Лесю через пустыню на руках, если бы это помогло спасти ее. Он бы плыл через Тихий океан, держа ее. Но это никак не поможет. От него ничего не зависит. И это хуже всего. Винить себя он не сможет. А ведь в самоедении он искал утешение.