Я поборола панику и попыталась ответить на вопрос птицы:
– Я думала, что произошёл необычный сбой серверного комплекса. Работала до конца своей двенадцатичасовой смены, а потом до половины следующей, чтобы помочь справиться с разморозками. Когда всех отправили обратно в другие миры Игры, супервайзер позволил нашей смене уйти. Я так измучилась, что вернулась домой и сразу уснула.
– Уснула. – Женщина повторила слово, словно еле припоминая. – Я и забыла об этом. Очень давно мне не требовался сон.
Птица посмотрела в сторону.
– Медицинский чип девочки подтверждает её историю: она пошла прямиком в комнату. И, судя по записям, новости не смотрела.
– Невероятно, – пробормотал бронзовый мужчина. Затем помолчал и неожиданно задал следующий вопрос: – А почему ты хотела убить своего отца?
– Что?! – Я поняла, что выкрикнула вопрос, и поспешно добавила: – Простите. Но он не мог умереть. Разрушился же Авалон? Супервайзер сказал, что разрушился Авалон. – Я цеплялась за эту мысль. – Мой отец не может быть мёртвым. Он живёт на Ганимеде, а не на Авалоне.
– Во время взрыва твой папа гостил у друга на Авалоне. Он погиб во время экстренной разморозки, – сказала птица.
Мой папа умер! Мне стало так плохо, что я забыла о важности уважения к взрослым и просто заорала от отчаяния.
– Тот человек в моём блоке, что умер? Это был папа?! Я не знала, что его тело хранят во втором блоке Красного сектора. На камерах заморозки только коды. Даже когда я открыла крышку и увидела его, я же не знала! Я никогда не видела его настоящее лицо. Я не знала. Я не знала. Я не знала!
– Тихо! – рявкнула женщина.
Я закрыла рот рукой, прикусив указательный палец, чтобы замолчать.
– Твой отец погиб во время крушения Авалона, – повторила птица, – но его тело хранилось в Районе длительного пребывания № 11, Жёлтый сектор, Блок 3.
Несмотря на странное, нечеловеческое лицо и голос, в ней чувствовалось некое сострадание, которого недоставало другим.
Я вздохнула с облегчением. Мысль, что я смотрела на тело папы и не знала…
– Думаю, мы только теряем время, допрашивая эту девочку, – сказала птица.
– Она дважды отмечена в системе, – возразил бронзовый мужчина. – Во-первых, в её районе патрулирования была смерть.
– Как и в тысячах других, – парировала птица.
– Во-вторых, в катастрофе погиб её отец, – добавил бронзовый, – А ещё она выразила несогласие с биллем Либрука Эштона. Это третья пометка против неё.
Включилась запись. Я испугалась, услышав голос Натана.
– Мерзко это всё, правда?
Мой собственный голос ответил:
– Тебе тоже почти восемнадцать?