– В своем собственном, в каком же еще, – негодовала Галя.
– Я думаю, Толю мой ответ не удовлетворит.
– Ну, значит придумай что-нибудь.
Она отвернулась к окну и замолчала.
«Что я мог придумать? Я не знал о Стасе ровным счетом ничего. Ни как он выглядит, ни как говорит. Мне будет очень трудно убедительно соврать».
– Галь?
–М-м-м, – не поворачиваясь ко мне, протянула она.
– Это ты его?
– Что, я его? – она вдруг резко повернулась.
Ее белки глаз теперь отдавали белизной больше обычного, а губы стиснулись от напряжения.
– Извини, я не хотел…
– Не я ли его забрала на тот свет? Ты это хотел сказать?
– Не злись, прошу. Ты же знаешь, чему нас на юридическом учат – удивительное стечение обстоятельств указывает в общей сложности на чей-то умысел.
– Он сам всё решил. И скажу тебе больше, если б я его столько лет не держала своим прощением, его бы забрали намного раньше.
– Так значит…, – начав свой вопрос, я обнаружил, что подоконник пуст.
До самого утра я не уснул, мучительно выдумывая ответ для Толи, который спросит, как там Стас.
«Но почему бы мне не сказать Толе правду? Мол, приходила Галя и сказала не ходить в психушку! Поверит ли он мне? Почему Галя тогда не сказала, куда ходить, чтоб найти Женю?»
– Просто сказала «не ходи и все»? – лукаво спросит он.
А я так по-простецки отвечу:
– Ага, сказала там очень жутко, не ходи! А Толе наври что-нибудь.
Прекрасно. Кажется, я звучу, как последний трус.
Толя позвонил в обед и сообщил мне, что парковаться у клиники лучше в ночное время, чтоб не навести подозрение.
– Сторожка находится у ворот, и густые деревья парковой зоны могут нас полностью от нее укрыть, если подъехать с восточной стороны.
Я не стал возражать. План Гали мне казался вполне приемлемым и был хорошим вариантом очищения Толиной совести. Проводя день в раздумьях, чтоб ему такого соврать, я услышал стук входной двери и голос тети Маши. Она была кстати и не кстати одновременно. Разумеется, я не собирался рассказывать о наших с Толиком планах на вечер, но я вполне мог расспросить ее о том, что видят больные клиники, чтоб придумать грамотно составленную ложь.
– Антон! Как твои дела? – бодро поприветствовала она, заходя ко мне в комнату.
– Все отлично, спасибо.
– Сны, тревоги, видения беспокоят? – снова усаживаясь за мой письменный стол, накинулась она с расспросами.
– Нет, я в полном порядке. Ничего не беспокоит, – соврал я уже далеко не в первый раз.
– Я очень рада слышать, правда.
– У вас? Как дела в клинике?
Она выпятила нижнюю губу и, мотая головой, ответила:
– Да, вроде, все так же, без изменений.