более всего пострадали машинно-технические объединения; так объединение автора потеряло около миллиарда инвалютных рублей при годовом объеме закупок в 4 млрд; а весь бюджет Внешторга составлял всего 50 млрд).
Справка. Казалось бы, торгово-экономическое братание с заокеанским «другом» после Хельсинских соглашений (1975) шло полным ходом. Но даже появления на столе у «кремлевских старцев» американского проекта-меморандума для стран НАТО об ужесточении курса в отношении СССР как способа экономического давления и шпионажа с привлечением открытых и тайных акций не заинтересовала советские верха и не возымело действия.
В этом документе реалии взаимоотношений выглядели так: «акции против советских лиц и фирм», «акции против смешанных обществ», «черные списки КОКОМ», «сокращение помощи народам с тоталитарным режимом»… Наконец, прямо указывалось на необходимость втягивания советской внешней торговли в русло американо-советских отношений, замена закупок в Европе на закупки в США, особенно машин и оборудования. И далее в проекте-меморандуме была заложена «экономическая бомба»: «.по рекомендации Службы экономической обороны в госдепе США найти предлог в политических ошибках России и запретить торговлю с СССР».
Таким образом этот план-проект-меморандум предусматривал, и так оно и случилось, дезорганизацию работы советского Внешторга по времени и расходам. Специально созданная при посольствах США СЭО стала организатором новых правил торговли с Восточным блоком. Фактически это была контрразведывательная служба не только против стран соцлагеря, но и против союзников Америки по НАТО, нарушающих эмбарго КОКОМ.
К этому следует добавить, что, как это часто случается в Штатах, это новое подразделение госдепа с функциями полицейского надзора укомплектовывалось в основном кадровыми и бывшими сотрудниками ЦРУ и РУМО — военной разведки.
«Так оно и случилось…». Последовавшая конфронтация принесла Внешторгу убытки в масштабах кратных чуть ли не четверти всего его бюджета на международном рынке?!
Вот и напрашиваются, как минимум два вывода: во-первых, ни один агент влияния западных спецслужб в нашем правительстве, если таковой там был бы, не смог бы нанести указанный выше столь огромный вред собственному Отечеству (прим. автора: это случилось в восьмидесятые и девяностые годы, когда произошло «братание с трагическими слезами на глазах», при герострате Горби и Борисе-непредсказуемом) и во-вторых, подобными шагами Запад сам себя «приговорил» к широкомасштабным акциям научно-технической разведки советской госбезопасности.