- Вот это я понимаю! Настоящие богатыри! Истинные воины земли русской! - покивал головой Михаил. - Это надо же, наделать во вражеском аэроплане за какие-то полминуты сорок три пробоины! Из винтовки Мосина! Орлы! Нет! Беркуты! Ну, так как, дорогие мои, будем сознаваться?
- В чем вашбродь? - вступил в разговор, по-видимому, самый смелый. Или самый наглый.
- Как в чем? - показательно опешил Михаил. - Откуда у вас, голуби сизокрылые, такие таланты в стрельбе! Я бы сказал - это настоящая ювелирная работа! - он махнул рукой в сторону поврежденного аэроплана. - Даже более того! Натуральное волшебство! Как же у вас получилось, имея боевую скорострельность в 10 выстрелов в минуту, произвести, как минимум, сорок три на троих и все буквально в одну точку?
- Быстро стреляли, вашбродь! - вытянулся еще больше все тот же солдат. - Целились и стреляли!
- Мне бы так! - покачал в восхищении головой Михаил. - Может, покажите? Во-о-он там дерево, как раз в полуверсте стоит. Видите, береза раздвоенная? Продемонстрируйте нам свои восхитительные способности. Уважьте старика.
Вполне ожидаемо, вся бравада с лиц стрелков мгновенно сползла, оставив лишь легкое недоумение и обиду. Мгновенно поняв по лицам подчиненных, что те наврали с три короба, штабс-капитан так зыркнул на них, что солдаты мгновенно побледнели. Дабы не продолжать этот спектакль, он под конец поинтересовался совсем вялым голосом.
- Вы хоть раз в аэроплан стреляли?
- Стреляли, вашбродь. Разок, - промямлил все тот же солдат, уперев взгляд в землю.
- Ну-ну, - очень многообещающим тоном закончил разговор штабс-капитан. - Свободны!
От командирского рыка бойцов, как ветром сдуло. Сам же Зверев принес извинения за своих солдат, польстившихся на присвоение себе чужих заслуг, и первым из собравшихся пожал руку истинному победителю. Вслед за ним к зардевшемуся от посыпавшихся поздравлений Янковскому выстроилась целая очередь, которая вскоре вновь вернулась к аэроплану и, прервавшаяся было фотосессия, возобновилась с новой силой. А в качестве фона к подбитому аэроплану добавился броневик, что лишь придало еще больше мужественности и брутальности будущим фотографиям.
В результате, трофей удалось забрать лишь через полтора часа, и то по той простой причине, что у фотографа закончились все материалы, а за новыми надо было ехать чуть ли не за две сотни километров. Австрийских летчиков, слегка пришибленных, но безмерно радостных, что удалось выжить, Михаил с барского плеча презентовал пехотинцам, предварительно вызнав у них все, что было возможно по тонкостям управления и обслуживания их аэроплана, а также о месте дислокации их 11-й авиационной роты. Как итог, все расстались довольные друг другом, обещая на прощание дружить полками.