Внезапно, эти самые носы обоих аэропланов окрасились столь знакомыми всполохами, и по ровным рядам эскадронов прошлась коса смерти. Фланговый огонь восьми пулеметов, словно паровой каток проделал кровавую просеку в рядах драгун, в мгновение ока расстроив порядок строя, а упавшие следом бомбы скрыли в буйстве пламени и дыма весь центр построения. Те, кто были впереди, тут же пришпорили коней, чтобы побыстрее уйти от огня этих небесных хищников. Те же, кто оказался позади, налетели на своих менее удачливых сослуживцев, попавших под град пуль и осколков, образовав тем самым неуправляемую массу из шевелящихся человеческих и лошадиных тел, во фланг которой с криком "Ура" и влетела русская полусотня, разя запутавшихся или свалившихся с коней всадников налево и направо.
А потом он осознал, что все кончено. На поле боя показался еще один русский полк, заходивший сражающимся с русскими отрядам в тыл и фланг. Дабы не потерять все войска, тут же был отдан приказ на отступление, но те, кто находился на левом фланге так и не успели его получить, русские оказались быстрее гонцов. А потом стало не до спасения остатков дивизии, так как следом за смявшим левый фланг полком показался еще один, явно нацелившийся уже на его штабной отряд.
Чтобы не попасть в окружение, пришлось бросать все и срочно уходить верхом на запад, уводя за собой уцелевших счастливчиков, к фольварку Безодны, где имелась единственная на многие километры переправа через реку Стрыпа. Но и здесь им пришлось натерпеться, раз за разом испытывая на себе атаки русских аэропланов. И если огонь хвостовых стрелков их бипланов не был слишком точным и сильным, то оба летающих хищника в полной мере продемонстрировали, каким может быть истинный ужас, воплощенный в дереве и металле. К тому же по пятам шли русские, то и дело мелькавшие в паре сотен метрах позади. И каково же оказалось разочарование, когда вместо пехоты 35-го ландверного полка их ружейной стрельбой повстречали занявшие фольварк казаки.
Как только переправившийся через реку Оренбургский казачий полк при активной помощи артиллеристов, продолжавших вести огонь со своего берега, захватил Волчковце, первая сотня отправилась на север вдоль реки, туда, где слышались стрельба и взрывы и куда, то и дело устремлялись точки заполонивших небо аэропланов. Не ожидавшие удара с тыла немногочисленные защитники фольварка оказались перебиты или пленены в краткотечной схватке, после чего уже русские войска взяли под охрану мост. Какого же было удивление есаула Полозова, когда прямиком ему в руки сами заявились штабные офицеры вражеской дивизии. Правда столь ценный трофей пришлось поделить с нагнавшими их через минуту гусарами 10-го Ингермарландского полка, но для попавших в плен начавшийся торг двух русских офицеров уже ничего не значил - для них война закончилась здесь, у моста близ небольшого фольварка. А где-то на северо-востоке, за холмами, погибали остатки 4-й кавалерийской дивизии. Из более чем трех тысяч человек, что еще утром выдвинулись навстречу русским, до заболоченных берегов Стрыпы, путь к которым еще не отрезал враг, смогли добраться не более двух сотен изможденных всадников, которых то и дело клевали налетавшие русские аэропланы. Но дальше проход оказался закрыт. Мало того, что пришлось бросить застрявших в болотистых почвах коней, так еще принявшиеся кружить над водной поверхностью крылатые машины, словно ангелы смерти, прочерчивали пулеметными очередями те границы, которые спасающимся кавалеристам не следовало пересекать.