Её внучка ахнула, прикрыв рот:
— Да неужели!
— Не волнуйся, крошка моя, — сказала Элиз, протягивая руку, чтобы погладить Кариссу по волосам. — Ничего настолько серьёзного. Через день-другой часть обслуги сляжет, но потом поправится, без долговременного вреда.
— Насколько сильно сляжет? — осторожно сказала Карисса.
— Жуткая болезнь живота появилась, — сказала Элиз. — Думаю, они слягут на неделю или две.
Её внучка нахмурилась:
— Звучит ужасно. Зачем тебе было так поступать?
— Мне нужна работа, — просто сказала Элиз. — Потребовалась бы целая вечность, чтобы получить её обычным способом, поэтому я устроила себе случайное совпадение. — Встав на ноги, она пошла на кухню: — Давай, поможешь мне с кастрюлей. Она немного тяжеловата для моих старых костей. Нужно закончить эти экстракты до того, как через пару дней я начну работать.
— Бабушка немного страшная, — прошептала Карисса, вставая, чтобы помочь бабке. «Интересно — а Грэм знает?».
Леди Хайтауэр вошла в офис надзирателя, неся ещё более крупную корзину, чем в прошлый раз. Рэйган посмотрел на неё с явным предвкушением — его улыбка демонстрировала хаотичную смесь гнилых и отсутствовавших зубов:
— Рад снова вас видеть, миледи, — поприветствовал он её.
Роуз критично оглядела его с головы до ног:
— Не могу ответить взаимностью, Мастер Тюремщик.
Он проигнорировал оскорбление:
— Вижу, вы принесли мне подарок.
— Едва ли, — пренебрежительно ответила она. — Это — для Лорда Камерона.
— Я уже сказал о правилах, Леди Хайтауэр, — начал излагать тучный мужчина.
Роуз перебила его:
— О тех же правилах, что ты выдал Уилхэлмине Бэйкер?
Казалось, Рэйган был удивлён, услышав это имя. Он тупо смотрел на неё несколько секунд, прежде чем ответить:
— Э?
— Ты ведь наверняка её помнишь, Рэйган. Не настолько же твоя башка тупая. А что насчёт Марты Тэйлор? Начинаешь видеть, к чему я клоню?
Надзиратель в ярости зыркнул на неё:
— Вон.
— А ведь Агнэс Моррис ты не выгонял, а, Рэйган? Думаю, что, быть может, тебе следует быть немного дружелюбнее, — сказала Роуз приторным тоном.
— Вам на запугать меня слухами, Леди Хайтауэр, — сказала тюремщик. — Что бы эти женщины там ни наговорили, это всё ложь.
Роуз улыбнулась, показав ему длинный ряд белых зубов в выражении лица, которое было далеко не дружелюбным:
— Думаешь, мне не всё равно? Что я, по-твоему, могу доказать, роли не играет. Если вынудишь меня, я тебя уничтожу. Лучшее, на что ты можешь надеяться — что тебя вышвырнут, но я позабочусь о том, чтобы этого не случилось. Я сделаю так, что ты окажешься в одной из тех камер, которые ты так