Доктор Миллер снова перебила его:
— Это, наверное, была ужасная копия Гэри, которую тот создал. Она безвредна. То, что вы сделали, было таким же бессмысленным, как отнимать куклу у ребёнка, но теперь вы сделали её ещё более параноидальной.
— Прошу прощения, Доктор Миллер, но ваш муж был одним из лучших учёных проекта АНСИС, и очень уважаемым исследователем. Мы понятия не имеем, на что может быть способен этот оставленный им кусок кода.
Таня подалась вперёд:
— Отныне, Директор, вам лучше волноваться о том, на что способна я — если вам нравится ваше положение, конечно. Понятно?
Её слова ударили его подобно пощёчине, но он не потерял самообладания:
— Совершенно понятно, Доктор.
— Хорошо. Итак, что мы знаем об их нынешнем местоположении?
— Спутниковый анализ показывает, что они где-то близко к Ро́честэру. Они не на каждом снимке появляются, и даже специскинам для обработки изображений трудно их разглядеть, но мы уверены, что они двигаются на север. У вас есть родственница в Ипсуиче, — доложил Эйзман.
— Сестра Гэри, Роберта, — сказала Таня. — Она всегда была отсталой, не желала адаптироваться. Она одной из последних получила имплантаты.
Директор Эйзман выглядел взволнованным:
— Если они установят с ней контакт, то мы узнаем их местоположение, но Ипсуич густо населён. Мы не можем рисковать использованием там масштабного вооружения.
— Если ситуация того потребует, мы сделаем всё, что будет необходимо, Директор. Австралия не была случайностью. Это — не игра. — Таня Миллер откинулась на спинку своего кресла. — Пока что риск кажется меньше, чем я изначально думала, поскольку в Колорадо мы не нашли никаких следов инфекции. Вы можете подключиться к имплантатам Роберты, верно?
Эйзман кивнул.
— Тогда пока что мы будем наблюдать. Возможно, мы что-нибудь узнаем. Если мы обнаружим причину для беспокойства, то нанесём в Ипсуиче решающий удар, а если нет, то сможем подождать, пока они не покинут город. Я начинаю думать, что может быть более полезным вернуть Керэн по возможности живой.
— Тогда, это, наверное, должно приносить вам облегчение, — прокомментировал Эйзман.
Таня нахмурилась:
— Почему?
— В конце концов, она же ваша дочь.
Губы Доктора Миллер скривилась:
— Она — неудачный эксперимент, Доктор, не более того. — Она приостановилась, и добавила: — Или, быть может, не совсем неудачный — возможно, она начала развиваться.
Доналд Эйзман подавил лёгкую дрожь, вызванную холодком в её голосе. Чем бы Керэн Миллер ни была, ему было её жаль. Никому не следует иметь в матерях такое чудовище.
Таня проигнорировала его дискомфорт: