Взгляд Джона Эйрдэйла был прикован к Джеймсу, и бывший Герцог Ланкастера видел в его глазах отчаяние. В этот миг Джеймс гадал, не отражалось ли то же самое в его собственных глазах. «Он хочет жить, и он знает, что его убьют, если он встанет на мою сторону». Отвечая ему взглядом, Джеймс попытался безмолвно простить его, прежде чем протянуть руку вниз, чтобы взять меч своего капитана гвардии.
Арбалеты гвардейцев были разряжены, поскольку все они выстрелили в капитана, и Эндрю Трэмонт был не настолько глуп, чтобы позволить Королю вооружиться. Трэмонт и Ланкастер оба учились владеть мечом с молодости, но он сомневался в своей способности победить своего старого соперника в схватке один на один. Прыгнув вперёд, он нанёс колющий удар по Королю Лосайона, пока тот пытался высвободить меч из руки своего мёртвого телохранителя.
Длинный клинок вошёл Джеймсу в пузо, не задев лёгкие и сердце, но прорубившись через печень и желудок. Выброс адреналина позволил ему встать на ноги с мечом в руках, даже пока его рубашка покраснела от омывшей её крови.
— Ты всегда боялся сразиться со мной лицом к лицу, так ведь, Эндрю? — сказал он, выплёвывая эти слова Герцогу Трэмонта. — Трусишь даже в самом конце.
— Это твой конец, старый друг, а не мой, — с печальной улыбкой сказал Эндрю Трэмонт, прежде чем добавить: — И Джинни тоже не конец. Я скоро нанесу ей визит.
Глаза Джеймса расширились:
— Ублюдок ты этакий! Она тебя не примет.
— Я не оставлю ей выбора, и народ лучше примет перемену власти, если прежняя королева выйдет за нового короля, — злорадно сказал Эндрю.
Джеймс Ланкастер шагнул вперёд, пытаясь достать своего убийцу, но Трэмонт ловко отскочил назад. Он знал, что теперь это был лишь вопрос времени — лучше позволить кровотечению и усталости довершить своё дело.
Следующая минута была нелепой насмешкой, пока Джеймс пытался добраться до своего противника, истекая кровью и всё больше бледнея с каждой секундой. Он держал меч Матаяса в правой руке, левую прижимая к ране на животе, тщетно пытаясь не дать внутренностям вывалиться наружу, пока он двигался. Джон Эйрдэйл стоял в стороне и молчал, хотя по щекам его текли слёзы.
В конце концов Джеймс уже больше не мог держаться, и схватился за стул, пытаясь устоять на ногах. Тут Эндрю шагнул вперёд, вогнав меч в обитую спинку стула, чтобы вновь пронзить грудь Короля. Падая назад в тщетной попытке избежать встречи с уже ранившей его сталью, Джеймс осел на пол.
Нагнувшись над ним, Эндрю с жалостью посмотрел на него:
— Как пали сильные, — драматично объявил он.