— Ты сказал мне, что сможешь сделать их живыми и дышащими, но смогут ли они расти? Смогут ли они производить потомство? Если моя регрессивная структура сработает, то каково будет изначальное состояние? — сказал я, задав все свои вопросы чохом.
Его лицо приняло задумчивое выражение на долгую минуту, прежде чем он ответил:
— На первый — да, на последний — яйцо, а насчёт воспроизводства — не уверен.
— Из-за отсутствия источника? — предположил я.
— Именно, — согласился Гарэс. — Этот вопрос также может касаться и меня с Мойрой.
Поскольку Мойра Сэнтир была искусственным существом, занимающим живое тело магическим разумом, то неясно было, сможет ли она иметь детей. Необходимые причиндалы у неё имелись, но поскольку она не обладала истинным источником эйсара, «душой», то нельзя было с уверенностью сказать, сможет ли её союз с Гарэсом произвести наделённых душой детей. Без души любое потомство будет мертворождённым.
— Хотя я от всего сердца желаю тебе удачи, я думаю, что предпочту, чтобы эти конкретные существа не могли размножаться, чтобы исключить непредвиденные варианты, — честно сказал я.
Гарэс хмыкнул:
— Я и сам ещё не решил, справлюсь ли я с детьми. Я немного староват для подобного хаоса, — признался он. Указав на пустые ящики, он добавил: — Когда мне следует начать?
— Последние из них должны быть у нас готовы к следующей неделе. Как много времени уйдёт у тебя на то, чтобы закончить один?
— Для первого — целый день, может быть, но потом пойдёт быстрее, возможно — не более нескольких часов на каждый, — ответил он, чуть погодя.
Я кивнул:
— Значит, тебе понадобится минимум неделя. Тебе следует запланировать длинный визит сюда вместе с Мойрой, — сказал я ему.
— Это было бы немудро.
— Ты действительно беспокоишься о её мнении, а? Если честно, я удивлён, что ты согласен участвовать в этом. Когда я только поднял этот вопрос, то предполагал, что ты согласишься лишь после долгой лекции, но твоё сопротивление этой идее было лишь символическим.
— Я всё ещё считаю, что ты спятил. Твой замысел наверняка потерпит полный провал, и тебе потом придётся долго подчищать за собой. А если нет, то всё может просто пойти не так, и подчищать придётся ещё дольше, — честно сказал он.
— Тогда зачем ты мне помогаешь?
— Ничего не могу с собой поделать. Эта идея затрагивает мою самую желанную внутреннюю мечту. Если ты добьёшься своего, то это изменит мир. Риск стоит того, чтобы участвовать в этом, — объяснил он с намёком на переживание в голосе. Гарэс редко распалялся насчёт чего-нибудь, он был известен своей неразговорчивостью, но я видел, что этот проект полностью приковал к себе его внимание.