— Позволь мне начать с начала, — сказал я, а затем долго объяснял свой план. Её лицо темнело по мере раскрытия моего замысла, но она молчала до самого конца.
— Ты что, ничему не научился?! Это аморально, опасно и, возможно, представляет собой воплощение зла! Ты просто повторяешь мою ошибку! У тебя даже есть его воспоминания, так почему ты это делаешь?! — сказала она, повышая голос с каждым предложением.
Под «его воспоминаниями» она подразумевала память первого Мордэкая, которого она любила тысячу лет тому назад, и который был истинным отцом моей дочери. Он также был тем, кто изначально придумал «чары богов», с помощью которых были созданы Сияющие Боги.
— Тут есть некоторые важные различия, — начал я, но она меня перебила.
— Да! — вставила она. — Различия в масштабах. То, что ты задумал — ещё крупнее и опаснее. Двадцать три! Что вообще заставило тебя задуматься о таком?!
— Я внёс в чары множество изменений, чтобы создать систему предосторожностей, как для них, так и для нас, — объяснил я. — Смотри сюда, видишь эту часть?
— Да это всё какая-то бессмыслица, — гневно выплюнула она. — Но это едва ли имеет значение, подумай о страдании! Даже если ты думаешь, что это будет безопасно для людей этого мира, подумай о том, на что ты их обрекаешь. Ты сам был жертвой чего-то такого целый год — ты что, ничему после этого не научился?
— Да всё будет не так, — заверил я её. — Они будут живы во всех отношениях. Они буду расти, учиться, прямо как…
Её глаза расширились:
— Ты её используешь, да? Мою дочь… твою дочь — ты совсем стыд потерял? Думаешь, она хоть немного понимает, что всё это значит?
Из-за её гнева сорок с лишним Сэлиоров эйсара, содержавшиеся в Мойре Сэнтир, начали протекать наружу, создавая почти невыносимое давление. Стало трудно просто дышать, находясь с ней в одном помещении.
— И когда ты говоришь «живые», это что, значит то, что я думаю? Ты и моего мужа в это втравил?!
Я больше не мог этого вынести. Несмотря на то, что я как можно крепче защищал свой разум, её эйсар сокрушал мою волю, а ведь она всё ещё удерживала большую его часть в себе. Я больше не был бессмертным, каким был во время противостояния с Мал'горосом, да и тогдашней силы у меня не было, чтобы защищаться. К счастью, теперь у меня были альтернативы.
Как я поступил с Сэлиором когда-то давно, я позволил своему разуму частично соскользнуть в землю, получив небольшую передышку от силы, рядом с которой я стоял. Снова вернув себе способность ясно мыслить, я произнёс слова, которые должны были восстановить мой контроль над чарами Мойры Сэнтир, снова подчинив её моей воле.