Глаза Пенни сузились:
— Это не объясняет то, почему ты носишь его броню.
— Я и есть броня.
— Ты совсем недавно снимал перчатку, — парировала она.
Я внутренне вздохнул. «Почему она всегда такая чертовски наблюдательная?».
— Внутри есть рудиментарное глиняное тело, но основные чары, из которых я состою, встроены в саму броню.
Тут заговорил Сайхан:
— Что бы там ни было в этих латах, это не может быть человеческой плотью. Оно пережило пламя Солнечного меча, когда я вонзил его в это тело.
— Сними шлем, — приказала моя упрямая супруга.
— Не могу, — решительно заявил я. — Мальчику нужна помощь. Позволь мне забрать Ши'Хар, и я больше не буду вам докучать.
— Отдай мне моего сына, и я позволю тебе уйти, — ответила она. — Больше никого тебе забрать не позволено.
— Лираллианта тебя не касается, — возразил я. Хлопки крыльев объявили прибытие на улицу Гарэса.
— А мой сын не касается тебя! — резко огрызнулась Пенни. — Люди в этом доме находятся под моей ответственностью, и я их не отдам какому-то… тому, что ты есть! Если Мордэкай действительно создал тебя, то можешь быть уверен, он бы не хотел, чтобы ты причинял вред его детям.
«Очевидно», — подумал я про себя. «Если бы только она просто убралась с дороги, и позволила мне делать моё дело». Помедлив какое-то время, я решил принять её условия:
— Хорошо, позволь мне уйти, и я дам тебе мальчика сразу же, как только достигну дракона.
Во время нашего разговора я смог уловить на грани своего восприятия скрытую беседу между моей дочерью и отголоском её настоящей матери, но я никак не мог знать, что они обсуждали.
— Ты отдашь мне моего сына прежде, чем ступишь через порог, — возразила Пенни.
Я кивнул:
— Поверю тебе на слово, Графиня.
Я бросил взгляд на свою дочь, готовясь убрать зачарованный щит — после призыва своей тёзки она как-то странно притихла. Она смотрела на меня с опечаленным выражением лица, будто её проняла какая-то трагедия. «Быть может, она только что до конца осознала, что её оплошность едва не стоила её брату жизни». Я не был уверен, заметила ли она это в сумятице схватки, или решила, что это я каким-то образом ранил его.
Я отбросил эти мысли прочь, и убрал свой щит. Делая это, я удерживал ключ к Камере Железного Сердца в руке, равномерно черпая из него, чтобы восполнить свою силу. Я не мог быть уверен в том, не передумает ли моя семья насчёт того, чтобы позволить мне сбежать.
Я передал Мэттью Пенни на руки, когда достиг дверного порога. От её близости у меня перехватило дыхание — или перехватило бы, если бы мне ещё нужно было дышать. Желание коснуться её руки, когда я передавал ей нашего сына, было почти непреодолимым, но она тщательно избегала касаться меня, каковой факт лишь усилил моё желание. Впервые с момента моей трансформации я был благодарен за то, что мои глаза больше не могли проливать слёзы.