— Вообще ни капли, — помотала я головой, — мне до этой блондинки коцаной и ее отпрыска вообще никакого дела.
— Пока у нас четверть акций, — Глеб чмокнул меня в макушку, — нам вообще все равно, какие козни там против нашего шефа строят, мы заблокируем любое решение.
— Эта фирма, — я тонко улыбнулась, — детище не только моего отца, это наше общее, все пятеро пахали как лошади и днем, и ночью, чтобы сейчас мы могли разговаривать с вами на равных. И вам требовалось найти к нам подход, а не на оборот, как было три года назад.
— Вы правы, — мужчина улыбнулся, — сейчас именно мы ищем вашего расположения. Мне уже сообщили, что больше десяти компаний претендуют на завтрашний обед и ужин с вами. Увы, ваш завтрак мы им не отдадим, нам лишняя конкуренция не нужна.
— Я так понимаю, — иронично усмехнулась, — пока Москва и Крефельд ведут переговоры по поводу нашего контракта, вы решили нас напоить и, по самым идеальным для вас обстоятельствам, в чувство мы должны прийти только завтра к глубокому обеду?
— Боже, — улыбнулся Виктор, — были бы вы немкой, я бы уже сделал вам предложение. Быть такой умной и проницательной — просто незаконно.
— Благодарю, — улыбнулась, — мне льстит ваша похвала.
— Вы просто сногсшибательны, леди, — признался мне старший из мужчин, — любая на вашем месте уже бледнела бы, краснела и менялась в лице, а вы почти не изменяетесь в эмоциях и мимике, я за такие нервы готов дорого заплатить.
— Всего лишь врожденный дефект, — пожала плечами, — если и испытываю эмоции, то только очень сильные, остальные просто проходят фоном.
— Тяжело вам? — учтиво уточнил Виктор.
— Это как с дальтонизмом, — пожала плечами, — я просто не знаю, как может быть по-другому.
— Ясно, — кивнули все трое.
— Еще? — немец указал на опустевшие бокалы.
— Можно, — кивнул Глеб, и немец махнул бармену.
— Вы правда думаете, — я указала на стаканы, — что это поможет?
— Если это поможет, — усмехнулся седовласый, — то я сильно в вас разочаруюсь, дорогие.
— Очередная проверка? — отхлебнув из бокала, усмехнулся Глеб.
— Конечно, — так же весело ответил Эндрю, — куда без этого.
— И как, — я приподняла бровь, — довольны?
— Еще как, — ответил в тон мне Виктор, — иначе мы бы здесь уже не сидели.
Окончание вечера я уже помнила смутно. Началась музыка и танцы. Разговоры стали откровеннее и почти на грани приличия, мы шутили, смеялись и просто развлекались. В то же время экономические и юридические отделы готовили договора и соглашения, готовые в любой момент, по одному сигналу свернуть все и забыть, как страшный сон.
В отель возвращались уже на рассвете на одной машине. Виктор вис на мне и пытался поцеловать, на что я только отфыркивалась и извивалась, отстраняясь от окончательно захмелевшего мужчины.