Сперва я, вместо того чтоб подружиться с Дымшицем, с ним подрался. Как-то спонтанно это вышло. Ясно, он последнее время на нервах, да и я – дурак, сразу вывалил ему, будто знаю об их планах. Вот и разодрались.
А потом я пил пиво и коньяк и лез на крохотную сцену, влез наконец и давай стихи читать.
Ну ладно «Казнь Стеньки Разина» – поэму Евтушенко еще в 1964 году написал. Я уже попал в это время и работал в Иркутской Молодежке, а он заходил, публиковал отрывки, да и сам читал под горилку добрую. А потом захотел было свое что-то прочитать…
Парадоксально, но я сперва совершенно неожиданно прочитал стихи Андрея Вознесенского:
Я не знаю, как это сделать,
Но, товарищи из ЦК,
Уберите Ленина с денег,
Так цена его высока!
Я видал, как подлец мусолил
По Владимиру Ильичу.
Пальцы ползали малосольные
По лицу его, по лицу…
– даже не задумываясь, а написаны ли эти стихи в этом году. (Как плохо написал: «эти» – «в этом», что значит похмелье). Надо все же перебороть похмельную робость и сходить в бар.
И выяснить заодно – что я там еще удосужился прочитать, и не пора ли мотать на Север, не дожидаясь принудительной высылки?
Дело в том, что у меня в памяти мои собственные про Ленина, никак не соответствующие этому времени. Судите сами:
…не спеша войдите
И этот труп спокойно оглядите,
Чей на портретах радостный оскал…
Как долго он Россией торговал!
Теперь лежит, нахохлился, как кочет,
И над Россией проданной хохочет…
У меня и без того положение шаткое. Вскоре и в Ленинграде узнают о моей опале, о том, что с дочкой Брежнева расплевался. И, дабы папаше угодить, начнут прессовать. Или все же будут ждать команды из Кремля? Нет ничего хуже неизвестности!
Мои вялые сборы прервал резкий стук в дверь. Я вздрогнул и покрылся холодным потом. «Никак за мной пришли, – забилась тоска в виски, – доигрался, попаданец никудышный. Как впаяют срок за антисоветчину! Что же я там читал после помрачения сознания? Да впрочем, у меня все стихи для этого времени анти!»
За дверью к моему облегчению оказался Дымшиц. Да еще и с дюжиной «Жигулевского» в авоське.
– Холодное, – сказал он, выставляя ношу, как шит.
Видно после вчерашней стычки опасался нарваться на грубость.
– Заходи. Это кстати будет, а то голова разламывается.
В холодильнике нашлась семга нарезкой, был салатик какой-то, кусок холодной телятины… Так что мы неплохо усидели пивко, и я вроде как окончательно уговорил Дымшица дать команде отбой и бросить эти мысли о побеге на время. Не исключено, что срока им КГБ все равно впаяет, но отказ от совершения преступления дает право на малый (а то и условный) срок. Вообще-то по закону полностью освобождает от наказания, но КГБ и Закон как-то несовместимы!