Утро понедельника было таким же, как и другие, в предшествующие ему дни — полное неги и развеивающихся сновидений, незаметно перетекающих в горячее томление, стоило только почувствовать рядом стройное, тянущееся со сна, и головокружительно ароматное после ночной любви тело. Легкое раздражение на собственные руки, которые не могут успеть за разгорающимся желанием, а потом полная эйфория от удовлетворенной жажды обладания.
Затем размеренный, скорее даже вальяжный завтрак, когда чувствуешь себя не то что бы усталым, но каким-то медлительным и сытым. Но, тем не менее, когда тонкие темные пальцы, кажущиеся нарисованными на фоне белого покрытия стола, ставят на него чашки с кофе… изящная спина, на уровне твоих глаз, чуть прогибается, позволяя упругой груди слегка провиснуть, а крепкой попке приподняться, то внизу живота, отвергая недавнюю сытость, опять поднимается голодное желание. И даже мысленный окрик: «— Фу, сидеть!», вызванный пониманием, что если дать себе волю, то на тренировку точно опоздаешь, не приносит полного облегчения.
И приходится Джо заглатывать обжигающе горячий кофе, чтоб только не грезить, как эти легкие пальчики побегут по его груди вниз, а потом эта самая спина, в еще более глубоком прогибе, откинется прямо сюда — на белый стол, позволяя стройным ногам, взлететь ему на плечи.
Эти воспоминания, даром, что им лет шестьдесят, накрывают мужчину, как вновь — живо, остро и почти непереносимо болезненно. Он встает с дивана, достает из холодильника воду и пьет ее большими глотками, за неимением обжигающе горячей, колко ледяную, чтоб заглушить навалившиеся на него чувства. А там, в воспоминаниях, все только предстоит.
Завтрак, с горем пополам, парень заканчивает. А девушка, толи, действительно не ведая по молодости лет, что творит, толи, уже вполне осознанно играя в своем новоявленном женском коварстве, целует его на прощание жарко, крепко, вжимаясь всем телом. И он, смеясь и уже предвкушая вечер, уходит из дома.
Его что-то гложет, но молодой мужчина все списывает на предстоящую тренировку, спарринг на которой он должен будет провести не с приятелем, а с тем, с кем давно не сошелся характерами. Но тренировка проходит, а напряжение внутри груди по-прежнему с ним — оно зудит и гонит его из зала.
И именно в этот момент воспоминаний на Джо всегда наваливается очередной навязчиво болезненный вопрос: «— Могло ли все быть по-другому, устремись он сразу домой?». Возможно…
Но парень хочет удивить любимую в день годовщины их брака и, игнорируя все еще тихий голос своей интуиции, он устремляется на верхний уровень.