— За свои кровные покупает… — виновато уточнил Корр.
Ну, а на вопрос дины Клёны о безопасности замка при таком-то малом количестве жильцов в нем, тот ответил, что, дескать:
— Во-первых, Спасский лес только с правого краю, версты на три вглубь, принадлежит графам Силванским, а большая-то его часть — короне. Так что разбойников и всякого другого лихого люда в нем отродясь не водилось. Разбойник — он, ведь, тоже не дурак, понимает, что для него полезней. К тому же у них ставни на окнах и дверь входная заговоренные — ни огню, ни топору не подвластные. Ну, а от всякого разного случайного — мужиков из деревни наймут, будут с теми же топорами да вилами замковую территорию обходить по очереди. На них-то крохи денежек найдутся.
Пока взрослые разговаривали о безопасности дома, Лисса продолжала делать вид, что тоже крайне заинтересована в теме, а между тем краем глаза приглядывала пути отступления — ее уж Верб с Дымянкой чей поди заждались. И вот, когда разговор зашел о запасах на зиму — как быть при таком-то экономном хозяйствовании, девочка попыталась это самое отступление и произвести. Подождав, пока старшие в детальные обсуждения углубятся, она потихоньку — шажок за шажком, стала пятиться к выходу. И все бы удалось у нее, но вот беда — Корр, на нервах от своего неудачного опекунства, больно чуток стал. Так что, стоило ей только по-тихому выскользнуть из комнаты в холл, как раздался рык опекуна:
— Стоять! — как и не птица он, а волчище страшенный! — Сюда иди!
Что делать-то? Вернулась. А опекун ее — руки в боки, глаза горят, и еще носком ноги притопывает — типа, вижу-вижу, что ты творишь:
— Из меня, конечно, опекун для графской дочери хреновый, но так уж сложилось, что именно мне тебя Алексин доверил! Так что вместе будем учиться — я воспитательским наукам, а ты послушанию чужому человеку. И вот тебе первый опекунский приказ — ступай в мыльню — сейчас же, и приведи себя в порядок. Да не спорь, — перебил ее он, увидев, что девочка возразить пытается, — в деревню ты сегодня не пойдешь. И, вообще, что бы там ноги твоей не было! Недели две, как минимум! — и ведь как строго у него получилось-то!
— Ну, а вы что стоите?! В баню госпожу ведите, займитесь ею, наконец! — в завершении своей речи гаркнул он и на женщин, стоящих рядом чуть ли не с открытыми ртами — ну, не привык никто улыбчивого Корра таким грозным видеть.
Все. На этом развеселое лето и закончилось. Да и сладкая вольная волюшка тоже.
Поначалу Лиссе тяжко пришлось — уж больно разбаловалась она за последние три месяца. Но и перечить опекуну не посмела, все же не папочка родной, а чужой человек. А потом и прижилась понемногу. Корр то от природы легкий характер имел — отходчивый, мирный, так что, как только жизнь их вошла в привычную колею, и стало понятно, что, в общем-то, голодать зависящим от него людям не придется, он отошел потихоньку, вернувшись к привычному для него настроению.