Краем глаза Кирилл зацепил движение в темной выси. Он едва не отпрянул в сторону, но потом сообразил, что это всего лишь поменялся отсчет времени. В большую сторону...
— Что ты тут делаешь, Анаконда?
— Я тренировал ребят. Это я подготовил шутерщиков, которых ты положил. Я не знал, что их выпустят против тебя, мне сказали, что будет какой-то крутой специалист, но...
— Говори.
— Кирилл, не убивай этого шутерщика, — со вздохом попросил Анаконда.
Вот так вот просто взял и попросил, как будто у знакомого стрельнул сигарету.
— Или он или я, — пожал плечами Кирилл. — Сам понимаешь – третьего не дано.
— Кирилл, я понимаю, но... В общем, это всё сложно. И есть третье…
Ему сложно? А Кириллу, у которого была пропорота нога, пальцы обожжены едва ли не до костей, по всему телу разбросаны волдыри кислотных ожогов – ему не было сложно?
Или Маринке, которая сейчас находится в лапах Михаила Ивановича – ей не было сложно?
Или миллионам игроков, которые по щелчку пальцев манипулятора идут на смерть – им не сложно?
Почему-то человек всегда говорит о том, что ему сложно или трудно, но никогда не обращает внимания на то, что другим людям может быть ещё хуже...
— А ты постарайся попроще. Я попробую понять, — кивнул Кирилл.
— В общем... это мой брат, — сказал Алексей.
— И что? Он сам выбрал свою судьбу.
— Нет, не сам. Никто из нас сам не выбирал быть серафимом. Никто самостоятельно не брал в руки оружие, — с горечью произнес Алексей.
— Ну, можно сказать, что мы сами выбрали. Сами подписали договор, сами взяли на себя обязательство...
— Да? — усмехнулся Алексей. — А ты хотя бы что-нибудь можешь вспомнить из подписанного договора? Хотя бы что-нибудь, кроме поставленной подписи?
Кирилл напрягся, но... Он прекрасно помнил, как их собрали в кабинете с планшетами на столах, как Михаил Анатольевич и Брюс Блек толкали пламенные речи о необходимости соблюдения полной конфиденциальности, о важности работы серафимов. Это он помнил, а вот что было написано в договоре...
— И что же там такого серьезного могло быть написано? — хмыкнул Кирилл. — Что мы должны убивать направо и налево? Или свершить госпереворот?
Анакодна опустил голову. Похоже, что Кирилл ударил в больное место.
— Кирюх, я прочитал... Как бы не пытались у нас стереть память, но, после появления башки Потрошителя на праздновании открытия Вселенной, отрывки воспоминаний сохранились. И я помню договор. И помню, что мы сами подписали полное невмешательство в жизнь родных и близких, а также взяли на себя обязательства за происходящее.
— И что? Что в этом такого?