— Не думал, что это будет так быстро, — произнес он, глядя на Ромула. — Предполагалось, что хотя бы год мы отработаем сами.
— Как видите, по его словам все наоборот, — Ромул раздраженно поднялся и пересел на столешницу, сказалась привычка быть выше всех в помещении. — Но, откровенно и между нами, переуступать дело сейчас — верх глупости. Мы не вышли на свой максимум, а от этого зависит цена вопроса. И мне не нравятся вся эта спешка и анонимный покупатель.
— Я тоже предпочел бы знать, кому мы отдаем дело, в которое вложено столько сил.
— Черт с ними, с вложениями, — резко ответил Ромул. — Для инвестирования без риска нужны как минимум три финансовых года подряд, Хиотис повторял это много раз, и я морально был готов к этому. А тут пару кварталов отработали — и пожалуйста, нас уже готовы купить.
— Да, подозрительно, — согласился Бык. — Зачем кому-то покупать возможно убыточное в будущем предприятие?
Маленький кабинет наполнился дымом до такой степени, что Ромул не выдержал, ткнул сигарету в пепельницу, захлопнул сейф и открыл дверь в коридор. Вместо свежего воздуха оттуда ворвалась бравурная музыка и рев толпы, перемежающийся визгливым дудением — Колизей работал днем и ночью, и дудки покупали те, кому отказывала собственная глотка. Дым остался висеть там, где был — экономили на всем, включая климат-системы.
— Возможно, сейчас мы дешевле, чем будем по окончании года, — Ромул потоптался на пороге и, махнув рукой, позвал Быка за собой. — Другие обороты — другая цена. Но есть еще один нюанс. У Марахси выгодное географическое положение. Инвестора может интересовать не наше предприятие, а повод для законного присутствия на планетоиде. Тогда ему плевать на нашу доходность, и чем дешевле мы ему обойдемся, тем лучше.
— Для чего ему тут присутствовать? — не понял Бык, растирая больные от дыма глаза и почти наугад переставляя ноги за Ромулом по лестнице вниз.
— Я заставил Хиотиса прояснить несколько вещей, — ответил тот. — Юридически Марахси — оффшор, учрежденный специально для банка-залогодержателя, это положение закреплено законодательно. Чтобы его изменить, нужно поссориться с ведущим банкирским домом, у которого Марахси находится в залоге навечно. Сунуть нос в дела банка не так просто, как кажется. Даже старый Рассел со своими имперскими замашками не лез туда, а новый президент и подавно не станет, Патрик Чейз — фигура номинальная. Новой Викторией управляет крупный бизнес, а его финансирует банкирский дом «Клинт и Шенье». Им очень удобно иметь свой оффшор, который носится по трем государствам, не тратя ни капли топлива и не прося разрешений у миграционных служб. Они сюда пускают не каждого.