Лазарет был нарезкой узких боксов-пеналов с длинным проходом в середине. Аппаратура в них была громоздкой, старой и дышала на ладан. Откуда она появилась на Марахси, Бык не помнил, кажется, ее тоже привезли на утилизацию, техники в ней долго ковырялись, прежде чем она заработала. А вот кровати, меняющие наклон и высоту, они покупали сами, когда Колизей только начинал, каждый успешный кассин был на вес золота — фаворитов было мало. Это сейчас их целая когорта. Когда все успело так измениться?
Старухина кровать была в фокусе камеры, снималась сверху, видимо, оборудование прикрепили к стене под потолком. Сама Старуха в больничной робе уже не напоминала монументальную фигуру с маской. Покрытые бинтами руки безвольно лежали поверх тощего одеяла, оставшиеся в тени глаза напоминали черные провалы. Она почти не двигалась, повязки оставляли возможности для маневра только шее и голове. Прикрепленный к ней монитор тихо попискивал, показывая цветные кривые и непонятные цифры. Сейчас Старуха не спала, смотрела в камеру, не зная о ее существовании, и без косметики выглядела призраком без единой кровинки в лице.
— Сколько ей лет на самом деле? — спросил Бык.
— Неизвестно, — помедлив, ответил Саммю. — В этом есть что-то философское. Когда не знаешь собственный возраст, то понятия не имеешь, старость у тебя или молодость, подходящ для тебя объект страсти или же ты совершаешь преступление по цивилизованным меркам.
Бык отошел в другой конец комнаты и достал сигареты. Пропади все пропадом. Прикуривая, он увидел, как лицо Саммю изменилось. Тот приподнялся в кресле и подался вперед, натягивая наушники. Из какого-то мазохизма Бык остался стоять там, где был, глядя в пол и ожесточенно затягиваясь. Трибуны привычно бесновались за стенами и под полом, никотин сжимал горло, оседая на языке грязью, а на легких — пеплом Марахси, черным и смертоносным.
«Парадом планет» называлась неделя боев фаворитов. Никаких новичков, только кассины-чемпионы и самые опасные ромульяне. Условия поединка тоже устанавливались самые жесткие. Ставки во время «парада» подпрыгивали до небес, многие даже спали в зале, чтобы не пропустить ничего и не потерять место. Выигрыши, если верить прогнозам букмекеров, сулили быть фантастическими.
Из-за растянутых там и тут спальников и тряпок зал начал походить на лагерь цыганских беженцев. Администрация со своей стороны делала все, чтобы пребывание зрителей было максимально комфортным и удобным — раздавала бесплатную воду, принимала ставки прямо в зале с передвижных терминалов. Семейные гости занимали сектор под балконом, у него был свой выход в Дартсаршери, без боязни, что тебя задавят или обчистят карманы. Остальной зал кипел и бурлил, иногда вспыхивали драки. Все конфликты улаживали униформисты, разводившие драчунов в стороны и от имени администрации выдававшие конфеты, в состав которых входил транквилизатор.