Уровнем ниже находилась квадратная площадка с тяжелой крышкой люка, которая была сейчас открыта. Несколько униформистов, стоя у провала в нижний коридор, сверялись со списком, отправляя ходунка за кассинами, назначенными на открытие «парада». Такой же список был у Быка, поэтому он постоял немного рядом и посмотрел, как служители вытягивают из темноты прибежавшего за ходунком молодого парня в войлочной робе. Парень был бледен и страшно нервничал.
— Следующий пошел, — крикнул ходунку униформист. — Пятьсот четвертая, Волк.
Ходунок с лязгом укатился в указанном направлении.
— Страшно? — спросил Бык у кассина, имя которого так и не вспомнил, а смотреть не стал.
— Дюже боязно, — с готовностью ответил тот, двигая лопатками по шершавой стене, у которой его поставили, чтобы вывести потом наверх со всеми вместе. — Кажись, как не вертайся, все едино схороняют.
— Может не тебя, а противника схороняют.
— Вот кабы циферь не забыть, кака положена для чиба.
— Не забудешь, — успокоил его Бык. — Ты же не первый раз на арене.
— Шестый, — расплылся в улыбке кассин. — А все едино как впервой.
Когда количество кассинов у стены выросло до пяти, Бык достал сигареты, зажигалку, потом посмотрел на униформистов и махнул рукой.
— И так дышать нечем, — объяснил он. — Внизу покурю.
Рабочие проводили его фигуру, взявшуюся за поручни железной лестницы, равнодушными взглядами, и вернулись к спискам.
Спускаться вниз было легко, а вот подниматься трудно — вместо ступеней были приваренные к боковинам прутья, лестница была длинной и практически отвесной. Поэтому ходунка не поднимали совсем, а только глушили и оставляли до следующих вызовов. Все это Бык подумал мельком, останавливаясь так, чтобы униформисты его видели. В этом положении он выкурил первую сигарету. Потом вторую. Ходунок еще пару раз пробежал мимо него, причем один раз пришел порожняком, потеряв где-то кассина, и отправился за ним снова. Бык после этого отступил немного дальше, на самый угол первого поворота. Там было слепое пятно, которое не видел Саммю на своих камерах, там пошли в ход третья и четвертая сигареты. Ходунок неутомимо продолжал водить к лестнице смертников.
Ждать после девятого кассина пришлось недолго, лязг ходунка он услышал еще за несколько метров, а когда тот вынырнул из темноты, Бык мгновенным ударом кулака остановил его. Простейший механизм замер как вкопанный, потихоньку щелкая внутри корпуса какими-то пружинами, заточенными на дальнейший бег. Мальчишка догнал робота, вовремя затормозил и остановился как вкопанный, глядя на Быка. Поверх кассинской робы на его плечах болталась жилетка Старухи, глянцевая, похожая на кожаную, со множеством карманов, куда она обычно отправляла подарки с хозяйского стола. Эту жилетку знали все, носить ее так открыто было почти вызовом или каким-то символическим аутодафе, но Бык не стал говорить об этом. Презирая себя за слабость, сказал быстрой скороговоркой другое: