— Высокочувствительная, мать ее, техника, — сказал Джибейд, раздраженно ерзая на кожаном диване, шуршащем под его весом. — Хорошо, хоть иногда от нее польза есть. Я ведь ему не поверил, думал, перебрал или обознался, но он мне видеозапись прислал, ты еще только за стол садился. А потом ты вино заказал. Тут уже не до сомнений стало.
— Не ожидал, что меня узнают, — ответил Лаудер откуда-то слева.
Его движения шуршанием не сопровождались, и Гейл решил, что напротив дивана стоит кресло из другого материала или вообще стул и собеседники разделены столиком.
— Думаешь, сильно изменился? — Джибейд налил в стакан какую-то жидкость.
— Десять лет прошло. За такое время что угодно забывается.
— Это уж точно, — многозначительно протянул Джибейд и уже другим тоном спросил: — Шепард знает?
— Я с ним виделся пару часов назад.
Джибейд помолчал.
— И что?
— Ничего. Напарника дал, с заданием определяется.
— А он не хочет восстановить тебя в звании? — в голосе Джибейда прозвучало бешенство. — Или выпустить с этой чертовой Аайи, где посадил своего цербера Сэндлера?
— Я не спрашивал.
— Кто бы сомневался. — Джибейд грохнул об стол стаканом, который плеснул свое содержимое через край. — А я вот как-то спросил. Не удержался, думал, может, хоть немного смутится, захотелось стереть удовольствие с его рожи. Но ты знаешь Шепарда. Он никогда не слышит того, чего не хочет.
Лаудер засмеялся.
— Не стоило этого делать, Джахи. Дело прошлое.
— Кому как, — хмуро ответил Джибейд. — Ты что думаешь, я здесь прячусь, боюсь, что ли, кого? Плевал я на Шепарда. Но его приказ о твоем задержании на случай пересечения границ сектора до сих пор действует в управлении. И я обязан его выполнить. Скажешь, он просто забыл его отменить?
— Скажу, что быть Шепардом очень хлопотно. — Лаудер, судя по звукам, откинулся к спинке того места, на котором сидел. — Каждый шаг на виду, многое в голове надо держать, любой прокол воспринимается намеренным умыслом, как ни старайся. А у тебя тут хорошо, тихо.
— Тихо, да. — Джибейд снова переместился на диване. — В основном потому, что посторонних нет, на всех, кто пересекает границы сектора, мы получаем данные. Что-то вроде официального подтверждения права здесь находиться: имя, фамилия, срок пребывания, цель. Без этого посетитель попадает в статус возможного диверсанта, со всеми вытекающими. Я, собственно, потому и пришел сам.
Он кашлянул, в разговоре возникла пауза.
— На меня не прислали? — спокойно уточнил Лаудер.
— Да, — неохотно подтвердил Джибейд. — Случайность или нет, тут уже не скажу. Так что имей в виду. Мои парни тебя не тронут, но за комендатуру не ручаюсь. У них своя голова, если ты помнишь Дом Мертвых.