Пронину показалось, что его нежданно-негаданно ударили в переносье. Всего бросило в жар, он весь подобрался, лицо напряглось. Зло бросил:
— Опять, выходит, покупаешь. Смотри, не продешеви…
— Да ты что? Дело-то новое, перспективное.
— Вижу.
Пронин негодовал, ненавидел себя за свое малодушие.
— Сень, да на тебе лица нет, — всплеснула руками Наталья, увидев мужа в дверях. Она была напряжена как струна.
— Кажется, я опять влип, — признался Семен. — Боюсь я его. Ненавижу и боюсь.
Из глаз Натальи брызнули слезы.
— Я так и знала, — запричитала она. — Неужто ты у меня такой бесхребетный?
Семен взял жену за руку.
— Слезы, Наташа, не помогут. Надо что-то срочно предпринимать.
— Надо. — Наталья кинулась к столу, нашла чистую тетрадь. — Вот бумага. Садись и пиши. Все пиши…
Утром они поехали в районный отдел милиции. Наталья осталась в сквере, а Пронин пошел к Миронову.
Рассказал, что после того, как отбыл срок, у него не ладилось с устройством на работу.
— Дело прошлое, вам бояться нечего, — сказал Миронов и спросил — А сейчас-то как, где работаете, кем?
Пронин тяжело вздохнул. Его лицо было осунувшимся, с черными подглазьями.
— Вы, наверное, знаете Кайля? — выдавил он.
— Знаю, знакомая фамилия, — улыбнулся Миронов. — А работается-то как?
— Плохо. Очень плохо.
— Работа не нравится? Мало платят?
— Нет, не в этом дело, — сказал Пронин. — Жулик он, Кайль.
— Так это давно известно. При первой встрече, если помните, я вам об этом говорил.
Пронин промолчал.
— Чем лично вас, Семен Ильич, Кайль обидел? — спросил Миронов. — Оклад занизил? Премию урезал? По совместительству не оформил?
— Вы, товарищ майор, все знаете? — В голосе Пронина прозвучало беспокойство. Он побледнел, испуганно отвел глаза.
— Вы только не расстраивайтесь, — успокоил Миронов. — Я знал, что вы к нам придете, был убежден.
— Вы верите мне? — Пронин привстал. — Верите? Я давно к вам собирался…
— Почему же не пришли?
— Ходили некоторые, — неопределенно ответил Пронин. — А что толку?
— Куда ходили?
— К директору. В партком. В управление.
— Ну и как?
— Кайль всех выгнал.
— Как выгнал?
— Взял да и выгнал, как склочников.
— И все-таки ради чего вы выгораживали Кайля на следствии и на суде? Не понимаю…
— Не о себе, товарищ майор, я тогда думал. Мне дали понять: продашь — пеняй на себя, а у меня жена, дети…
— Понимаю, Семен Ильич. Понимаю, но хочу, чтобы и вы меня поняли.
— А насчет Кайля я сейчас готов дать показания. И Пронин протянул майору тетрадь.
Когда Пронин вышел, Миронов снял китель, повесил его на спинку стула. И в этот момент в кабинете появился Родичкин.