— Мне, Степан Степанович, все важно, — перебил Миронов. — Каждая фамилия. Любая деталь. Так уж не обессудьте, договаривайте.
— А я, Алексей Павлович, и не собираюсь ничего утаивать, — живо откликнулся Маркелов. — Вернер с Рыскиным занимаются строительством. Строят, понимаете ли, дачи.
— Кому?
— Известно кому — Грилову, Кайлю. И себе, естественно. И еще кое-кому…
— Где, если не секрет?
— Грилову в поселке Барыгино, под Москвой. Там дача уже в лесах. Теперь завозится материал в район Соснова. Аппетит, как известно, приходит во время еды.
— Не скажете где? Хотя бы примерно.
— Знаю, что на берегу озера. Рядом с особняком Кайля. Народные контролеры из Новгорода сигнализировали в управление о незаконном изготовлении в их заводских цехах дачных домиков. Писали о том, что специальная бригада под руководством Вернера вывозила их в Барыгино и на Карельский перешеек.
— И каков результат?
Маркелов усмехнулся:
— Вы, Алексей Павлович, не знаете Грилова. Это, скажу вам, уникальная личность. Наблюдая за ним, я не раз поражался его способности к самовыгораживанию. Так что сигналы дозорных для него — комариный укус. Они тут же уничтожались.
В подтверждение своих слов Маркелов показал несколько деловых бумаг, заявлений очевидцев.
— Грилов, по существу, вне контроля, — продолжал Степан Степанович. — Об этом позаботились его дружки — дачевладельцы в Барыгине…
Миронов хотел было что-то уточнить, но Маркелов разъяснил:
— Там строятся несколько дач. Сверхделовой начальник, как видите, смотрит вперед.
Грилов не обижал своих верных спутников, следовавших за своим хозяином на всех витках его бурной деятельности, не забывал и тех, кто налаживал протекционистские связи, обогащал его эффективными методами «безопасной» преступности, всячески его оберегал и прогнозировал события.
— Вот с таким человеком я и столкнулся, — продолжал Маркелов. — Не мог молчать, тянуть. Собрался, сел и накатал большущее письмо в высокую инстанцию. Но…
Маркелов умолк. Сидел неподвижно, как бы уйдя в себя, в свои невеселые думы.
— Но оказался непонятым, — сказал он с явной досадой. — Через пару дней встречает меня Грилов и говорит: «Не дело ты, Степан Степанович, затеял». Сказал как бы мимоходом, вроде бы по-товарищески. И, помолчав, добавил: «Придется, видимо, нам расстаться». Так я оказался на заводе. Честно говоря, растерялся… Беседа подходила к концу.
— А теперь у меня к вам вопрос, — взглянув на часы, сказал Маркелов. — Как подступиться к таким?
Миронов был готов к этому вопросу. Он часто задавал его и себе.
— Тут, Степан Степанович, требуется глубокая вспашка. С отвалом. Чтобы все вырвать с корнями.