— Ну хорошо, — сказал он. — Книгу, допустим, Коркину подарили. Обмыли, как водится, а потом…
Скворцова вызывающе усмехнулась:
— А потом — суп с котом. Неужели и такие очевидные вещи надо объяснять товарищам из уважаемой милиции?
Стройная, благоухающая, она вела себя независимо, с достоинством. Все ей шло: и ярко-сиреневое открытое платье, и босоножки под «цвет», и улыбка, и та естественность, с которой вела разговор.
— Что ж, не будем вторгаться в запретную зону, — миролюбиво заметил Осокин и предложил пойти в сквер. После полудня дождь освежил воздух, было тихо и тепло. — Куда вечером-то ездили? Где-то около восьми часов. На «Волге», разумеется. Куда?
Скворцова помолчала.
— Друг пожаловал. Надо было встретить, — солгала она.
— Встретили?
— Да, конечно.
— И куда повезли? К себе? К Максу?
Скворцова искоса взглянула на офицера и с некоторой запинкой ответила:
— Не туда и не сюда.
— Куда же все-таки?
Скворцова почувствовала, что заходит в лабиринт. Она не знала, как себя вести, не могла все наперед просчитать. Поэтому решила выкручиваться, говорить все, кроме правды.
— К друзьям, — выдохнула она.
— Да-да, у вас, я вижу, повсюду друзья-товарищи.
— А как же! Не имей, говорят, сто рублей…
— Что верно, то верно. Без друзей тяжко. Так куда же все-таки повезли друга?
Скворцова медлила с ответом. Наконец сказала:
— Ребята называли какую-то улицу. Где-то в новом районе. Запамятовала, ей-богу. Я же в городе пока плохо ориентируюсь.
— Может, на улицу Зайцева? — подсказал Осокин. Скворцова раскрыла свой разукрашенный ротик, но, втянув воздух, так ничего и не сказала в ответ.
— А потом поехали в Купчино, — продолжал капитан, внимательно следя за выражением больших голубых глаз.
— Какое еще Купчино? — переспросила она с застывшим изумлением.
— То самое, где «Волгой» сбили женщину.
Скворцова разразилась нервной скороговоркой. Слова посыпались как горох из мешка:
— О какой женщине вы говорите? Никто в Купчино не ездил. Я и не знаю, где оно. И никто из нас никого не сбивал, что за шутки? Да что это вы такое говорите? Разве можно — сбить женщину…
Переждав, Осокин бесстрастно заметил:
— Какие могут быть шутки? Жду от вас, Скворцова, правдивых показаний. Спрашиваю, где ездили с Коркиным? Где расстались? Конкретно, на какой улице? В котором часу? Отвечайте.
— Не помню. Было уже темно. Город я…
— Тогда, может, покажете?
Скворцова схватилась за голову:
— Ой, вы меня совсем запутали!
Капитан сказал наставительно:
— Когда человек не виноват, он не путается. Он говорит то, что было на самом деле.
Девушка печально вздохнула: