— … не то, что ледяной принц. С юга приехал…
И всё равно меня упомянули. Правда, явно в невыгодном свете, но я ни на что не претендовал, так что улыбке на моём лице услышанное нисколько не повредило. Почти сразу отгородившись от вполне разборчивого, с моим-то слухом, шёпота, я чуть-чуть срезал через цветущие круглый год сады и, убедившись в том, что меня никто не видит, перемахнул через одно из “крыльев” академии, в один миг оказавшись на искомом полигоне. Из-за царящей здесь суматохи моё появление благополучно проморгали, так что к суетящемуся на дне солидных размеров кратера мужчине я подошёл незамеченным.
— Кеста, что тут?
— Как видишь, взрыв. — Спасибо, капитан. А то ж я, оказавшийся в самом эпицентре, сам не понял. — Вроде как тут меняли часть элементов два года назад. Вот и образовалось слабое место.
— Не очень-то богатые данные. — Посетовал я на слишком уж расплывчатые сведения, работа с которыми, к счастью, меня не касалась совершенно. — Где мои студенты, к слову?
— Если ты про тех высушенных мумий, едва стоящих на ногах, то мне пришлось их отпустить. — В ответ на вздёрнутую бровь техник-артефактор пояснил: — Слишком уж жалко выглядели. За что ты так с ними?
— Не за что, а зачем. Лучше попотеют сейчас, чем умрут — после.
— Все мы всё равно помрём, а вот молодость ты им портишь знатно.
Хотелось бы мне сказать, что учёба и тренировки — это не то, чем можно испортить себе жизнь, но я промолчал. Не хотелось спорить с хорошим, в общем-то, человеком, чьи подвиги в стенах академии между хулиганами передаются из поколения в поколение.
— Забудь. Раз ты моих учеников разогнал, то я, пожалуй, пойду…
— Не разгоняйся особо. Мне тут шепнули, что к вечеру что-то грядёт… и тебя специально собираются “забыть”.
Я нахмурился, попытавшись вспомнить, какие такие увеселительные мероприятия с участием высоких чинов из столицы планировались на этот месяц. И моя память сообщила, что ничего подобного в ней не хранится.
— Спасибо за предупреждение. С меня причитается.
— Проставишься бутылочкой южного — и мы в расчёте.
— Замётано. Жди посылку.
Кивнул я, после чего выбрался из кратера и, магией очистив полы плаща, избрал своей целью центральное здание академии. Мне было необходимо как следует допросить тамошних работников на предмет очередной попытки скрыть важную информацию. Спросите — раз это не единственный случай, то почему они всё ещё сидят на своих местах? Да проще простого — сваливали всю вину на какого-нибудь мальчика на побегушках, который и знать про меня ничего не знает. Требовать для него наказания смысла нет никакого, а настоящие виновники как бы и не при делах. И, несмотря на всю топорность схемы, это временами срабатывало. Я не дневал и не ночевал в академии, что-то да проходило мимо моих ушей — и эти моменты вовсю использовались демононенавистниками. Меня, как демона, уже не в первый раз пытались задвинуть в дальний угол, а я как мог этому противился — мелькал на. Не из-за завышенного самомнения, — хоть и без этого не обошлось, — но из-за с годами лишь крепнущей среди людей привычке угнетать демонов по поводу и без. Меня и моего окружения это отношение практически не касалось, так как каждая собака знала о том, кто такой Золан, барон Риланский, но остальным демонам приходилось худо. До убийств, конечно, не доходило, но многие просто сбежали из города, когда взаимная ненависть достигла своего пика. И такое положение дел меня не устраивало категорически, ведь рано или поздно, но любая залётная мразь могла доставить проблемы кому-то из дорогих мне людей. Отцу, брату, Гессе… Да и, в целом, под удар попасть мог не один десяток тех, на кого мне не наплевать. Этого было более чем достаточно для того, чтобы я уделил проблеме какую-то часть своего времени.