… тогда ладно, согласился Люк. Раз вы пообещали – я помогу вам, проведу наверх в обход ловушек, покажу, как преодолеть завалы на лестничных пролётах. Только пообещайте, что…
..конечно-конечно, звучал в затянувшей всё вокруг мути голос, мы тебе обещаем, не волнуйся, всё-всё будет хорошо…»
Люк пришёл в себя от того, что в лицо ему плеснули водой. Отфыркался, попытался вытереть глаза – мешали стягивающие запястья стальные браслеты.
«…откуда они появились? И где это я?..»
Осознание происшедшего накатывало, накрывая с головой. Фрагменты бредового разговора выплывали в памяти резкими, рваными эпизодами, словно на экране кино, про которое столько рассказывала Майка.
– Ну что, понравился тебе мой коктейль? – насмешливо поинтересовался Генеральный.
Люк сглотнул и скривился от отвращения – рот заполняла незнакомая горечь.
– Че-ем… чем вы меня опоили?
– Вполне безобидным питьём, уверяю тебя!
Генеральный поднял пухлые ладошки в успокоительном жесте.
– Немного горчит, зато имеет полезнейшее свойство: помогает человеку расслабиться и откровенно отвечать на любой вопрос. Конечно, если уметь правильно его задать. А я умею, уж поверь…
– Значит, я всё вам…
– Не сомневайся, всё до последнего словечка! – радостно подтвердил собеседник. – А вот на твою сестру он, представь, не подействовал – какие-то особенности организма. Странно и весьма, весьма неприятно…
«…неприятно? Что за вздор? Что может быть неприятного в красавице Лее, с её чудесными пушистыми волосами, с бездонно- фиолетовыми глазами, в которых так и хочется утонуть?..»
– …да, неприятно… – продолжал Генеральный. – Впрочем, с этим у нас ещё будет время разобраться. А пока, юноша, надо выполнять обещание. Что вы мне обещали, не припоминаете?
Сзади послышались сдавленные звуки – будто кто-то пытался кричать, плотно зажав рот ладонью. Люк попытался повернуть голову – и не смог. Виски, затылок ломило невыносимо. Шея болела так, словно он проспал целую ночь, скорчившись в неудобной позе.
– Вижу, что не припоминаете. Ну, так я могу и напомнить: вы пообещали провести наших людей наверх. Надеюсь, не передумаете?
Люк сумел справиться с собой, повернулся – и увидел скорчившуюся на диванчике у стены сестру. Руки её, как и его собственные, стягивали наручники, рот был заткнут тряпкой. В глазах, обращённых на брата, плескались ужас, гнев и отчаяние.
* * *
Наручники с них сняли – «куда вы теперь денетесь, голубки!» Деться, и правда, было некуда: Люка и Лею погнали по коридорам, мимо поста охраны, вверх, по закопченным лестничным пролётам Погорелых этажей. «Коктейлем» больше не угощали, но всякий раз, когда Люк пытался упираться, отказывался идти дальше, повторялось одно и то же: Генеральный хватал его за плечи и говорил, говорил, втискивал в уши, в мозг своих червячков – Люк забывал о протестах, и послушно шагал дальше, с трудом переставляя одеревеневшие ноги.