Нож, который я использовал для атаки, я выпустил из рук, когда баланцер стал разворачиваться ко мне, я банально испугался, что он схватит меня пастью за руку. Используя время, что было отведено способностью замедлившей противника, я достал из кожаного мешочка стилет из клыка гушши. Не знаю, насколько правдиво было высказывание Айзы о смертельности яда, но, то, что это мое последнее оружие так это точно. Зря я оставил дубину в деревне, она хоть и громоздкая и мешает идти, зато надежная.
Незваный гость не спешил нападать на меня, он чувствовал скованность и не хотел рисковать, тогда, как я в это время просто не знал, как поступить. Опыт прошлой встречи показал, что этот хищник силен, и с зубочисткой как у меня, пусть даже ядовитой, выходить против него не стоит.
Думая использовать преимущество в скованности противника я думал смогу ли убежать, да и бежать по тропе не по кустам. Вот только и пары секунд обдумывания этой идеи привели к полному отказу от нее. Я не убегу, не от этого хищника, а даже если он меня отпустит, решив взять только девушку, то я могу нарваться в темноте на другого хищника, сбиться с пути, наступить на змею и еще тысяча и одна причина быть хорошим парнем. К тому же что-то внутри хоть и не требовало, но просило помочь девушке.
Хищник не оценил моей мозговой деятельности по решению конфликта мирным путем и без затей ударил меня в грудь, мордой опрокидывая на землю. Нависнув надо мной, этот огромный кот поставил мне лапу на грудь и, выпустив когти, рванул лапой вниз по торсу, вскрывая мою грудную клетку. Кровь хлынула рекой и кажется, я отключился на секунду, но я не умер, я вновь смог открыть глаза и, корчась от боли, пытался подлечить себя. Лишь бы протянуть подольше. Кто бы мне сказал, для чего я хочу растянуть на более долгий срок свои страдания, я бы не смог ответить, но лечение не срабатывало. Возможно недостаток концентрации, а возможно недостаток маны, я не следил за ее количеством.
Мне было ужасно больно, но я не понимал, почему меня еще не добили, лишь боль и тяжесть, невероятная тяжесть, навалившаяся на меня. В один момент мне разжали рот и что-то влили в рот, что-то дико горькое, но от этого мне стало легче думать и сознание чуть-чуть прояснилось. Через пару секунд в меня влили еще что-то, на вкус сладковатое. Тепло стало разливаться в месте нанесенной раны, даже боль поутихла.
— Ну же, да ответь же ты, ты слышишь меня? — буквально кричала мне в ухо Айза.
— Да, слышу, — хрипя и булькая чем-то в горле, я смог ей ответить.
— Я больше ничего не могу сделать, это единственные бабушкины флаконы, что я знаю, они помогли ненадолго остановить кровь и вернуть твое сознание, но вытащить тебя из-под этой туши я не смогу, а без перевязки ран и долгого покоя тебе не жить, — явно сожалея, что не может больше ничем помочь, тихо сказала она.