Чаще всего отправлялись в лесные походы. На заре нас будила дивная природная симфония. Я не слышала ее уже шесть лет и сейчас вряд ли вынесла бы, но помню очень живо. Первым шло отдаленное журчание воды; потом — воркование и сладкие трели; дальше — тревожные вопли попугаев и клохтанье джунглевых кур; а над всем этим — звонкие переливы дрозда и пронзительно-чистая песня славки.
Довольно часто ездили на пляж. Мы с Виком любили рано утром гулять по безлюдному берегу и смотреть, как похмельные рыбаки тянут сети под истошное карканье ворон. Стив делал сашими со свежайшим тунцом, которого покупал прямо с лодок, чем очень гордился. Теперь я отчетливо вспоминаю, как мы сидели на песке и объедались мидиями, приготовленными в собственном соку на открытом огне. Закат. Соль на детских ресницах. На жестяное блюдо с грохотом падают высосанные раковины. Про это время дня Малли говорил: «Час, когда вечер разлегся на столе» — это он по-своему запомнил первые строчки «Любовной песни Альфреда Дж. Пруфрока». Я часто читала мальчикам Элиота, сама не знаю зачем.
Мы много раз ездили в «Ялу»; впрочем, мальчиков мы привозили туда еще до того, как они научились ходить. По заповеднику мы ездили на джипе. От ухабистой дороги веяло жаром, на волосах оседала красная пыль. Джунгли Вик понимал и чувствовал — и мне это очень нравилось. Он первым замечал редких рифовых авдоток на прибрежных камнях, безошибочно узнавал протяжный, мелодичный свист краснокрылого жаворонка. Мы всегда останавливались в одной и той же гостинице. Каждый раз Вик покупал в сувенирной лавке подарочную брошюру «Птицы “Ялы”». Я нашла стопку этих буклетов в той же сумке, где лежал ежедневник Стива. В них Вик отмечал тех птиц, которых видел в очередной приезд. Я быстро их пролистала. На каждой странице виднелась радостная красная галочка.
За эти годы я не раз возвращалась в «Ялу». По пути из Коломбо, проезжая водохранилище Удавалаве, я неизменно отводила глаза. Викрам обожал это место, где ястребы ловят потоки восходящего воздуха и парят над сверкающей гладью искусственного озера. Вечером 26 декабря 2004 года, когда меня везли назад, в Коломбо, я уткнулась головой в колени, едва фургон вырулил к водохранилищу. «Мне нельзя туда смотреть, потому что Вик никогда больше этого не увидит», — крутилось у меня в голове. Прошло шесть лет, и вот я еду по той же самой дороге в компании сестры Стива и ее детей. И впервые после волны я нахожу в себе силы поглядеть на озеро.
Мы вернулись из Коломбо в Лондон 1 сентября 2004 года, когда в нашем саду уже почти созрели яблоки. На утреннем собрании в школе сыновей похвалили, что они быстро втянулись в учебу. Поэтому, когда встал вопрос о планах на рождественские каникулы, мы со Стивом легко приняли решение. Мальчики вполне освоились и в Лондоне, и в Коломбо. Надо поддерживать связь со вторым домом. Хорошо бы наведаться туда ненадолго. Недели на три.