– Соперники из археологов. С намерением украсть мои открытия. – Пожалуй, более страшного преступления старикан и вообразить себе не мог. – Похитить некоторые вещи, самые ценные из находок в Тихоокеанском регионе за все времена. Никогда не полагайтесь на коллег-археологов, мой мальчик, – проговорил он с горечью. – Гоните их в шею. Вот я и заподозрил вас. Откуда мне было знать, репортер вы или нет?
– Целиком с вами согласен, профессор, – заверил я его.
– А теперь меня поддерживает правительство, – с триумфом сообщил он. – Это ведь британская территория. Въезд на остров закрыт, пока я не завершу свои исследования. – Он осушил свой стакан. – Ладно, не буду досаждать вам своими заботами. Прогуляемся?
– С удовольствием. Только, если позволите, я сперва повидаюсь с женой.
– Конечно, конечно. Дорога вам знакома.
Мэри Хоупмен заворочалась под скрип открывшейся двери и вскинула на меня заспанные глаза. Хотя ее ложе – род деревянного топчана – вряд ли обеспечивало максимум комфорта, она выглядела вполне отдохнувшей.
– Сожалею, что разбудил. Как чувствуешь себя?
– В сто раз лучше. – Внешний вид ее соответствовал словам. Не было больше ни синевы под глазами, ни красноты на щеках. Она с наслаждением потянулась. – Полежу еще часок-другой, а может, и третий. Добряк он, этот наш хозяин, правда?
– В лучшие руки трудно попасть, – согласился я, не понижая голоса. – Спи дальше, дорогая. Это самое большее, что от тебя требуется.
Она поморгала, услышав мое «дорогая», но обошлась без замечаний на сей счет, покладисто заметив:
– И самое легкое. А твои планы?
– Профессор Визерспун хочет показать мне остров. Оказывается, он совершил здесь некие археологические открытия. Видимо, интересно. – Я присовокупил к сказанному еще парочку банальностей, пожелал девушке доброго здоровья – на том уровне нежности, какой старик профессор счел бы вполне допустимым, – и удалился.
Он дожидался меня на веранде. На голове – пробковый шлем, в руках – легкая тросточка. Ни дать ни взять аллегорическая фигура: британский археолог за рубежом.
– А здесь вот живет Хьюэлл. – Он махнул тростью в сторону хижины по соседству с его обителью. – Мой надзиратель. Американец. То еще сокровище! – Самый тон его единым махом подвел под это определение еще 180 миллионов граждан Соединенных Штатов Америки. – Но очень способный, именно так: очень способный. Следующий дом предназначен для моих гостей. Пока не используется, но к использованию готов. По виду он, правда, не слишком капитальный. – Он погрешил против истины: дом состоял из крыши, пола и четырех опорных шестов в углах. – Зато очень уютный, приспособленный к здешним климатическим условиям. Тростниковый занавес – назовите его ширмой или перегородкой – делит помещение пополам. Стены – это пальмовые листья, которые в любой момент могут быть опущены донизу. Кухня и ванная расположены позади. В дом такого типа их не встроишь. А дом, что поменьше, длинный такой, принадлежит рабочим, землекопам.