– Это хорошо, – подбодрила подругу Ким Анг.
– Но в туалет идти боюсь: вдруг мы с ним разминемся?
– Ты там, похоже, уже на грани нервного срыва?
– Просто день выдался тяжелый.
– Делай глубокие вдохи.
– Уже пробовала. Официант странно на меня смотрит. А три часа назад был приветливым.
– Только не говори, что проторчала там столько времени ради Кормака!
Лисса помолчала, а потом призналась:
– Да, именно так.
– Думаешь, Бейонсе стала бы ждать Джея-Зи так долго?
– Нет, – тихо ответила Лисса. – А вот Ким, наверное, постоянно дожидается Канье по три часа.
– Три часа?! – повторила Ким Анг.
– Он мне очень нравился, – произнесла Лисса.
Ким Анг задумалась.
– Приходи в общагу, – велела она, но тут же прибавила: – Нет, постой-ка. Сначала проверю: вдруг он у себя?
– О боже, – простонала Лисса. А потом с надеждой предположила: – Может, Кормак уснул? Или у него часы сломались?
– Подожди минутку.
Ким Анг несколько раз со всей силы долбанула кулаком в стену (в общежитии для медсестер это был нормальный способ общения). И наконец констатировала:
– Нет. Не отвечает – значит нет дома. Приходи спокойно.
У Лиссы упало сердце. Это была ее последняя надежда. Вернее, предпоследняя: оставался еще шанс, что Кормак получил ранение, не портящее внешность, и сейчас лежит в больнице, а Лиссе с помощью нежной заботы предстоит опять поставить его на ноги. Но эту фантазию она предпочла не озвучивать.
– Но тогда Кормак вернется в общежитие и застанет меня там! Это же предел навязчивости! Он и так от меня прячется!
Ким Анг вздохнула:
– Видно, другого выхода нет. Ничего, сходим в паб.
– Обсудим Кормака?
– Нет. Будем только пить джин, и все.
– Можно, я поплачу? Совсем чуть-чуть.
– Я сказала – только джин.
– Занято, – сокрушенно вздохнул Кормак и дал отбой.
До Ким Анг так просто не дозвонишься, вечно она с кем-нибудь болтает.
– Мм, – со скучающим видом промычал в ответ полицейский.
Макферсон по-прежнему беспокоился, предъявят ему обвинение или нет.
– Вам нужен адвокат?
В списке того, в чем сейчас нуждался Кормак, адвокат стоял на последнем месте. Едва сдержавшись, чтобы не удариться в слезы, молодой человек ответил категоричным «нет». Оставалось только надеяться, что он принял правильное решение.
Его привели в крайне неуютный тесный кабинет; армированное стекло в единственном крошечном окошке, расположенном высоко под потолком, потрескалось. Вонь в помещении стояла отвратительная, и жаркая погода только усугубляла ситуацию. То, что на улице радовало, в подвале здания неподалеку от Темзы, напротив, создавало очень неприятную атмосферу, душную и влажную. Над головой у Кормака мелькали ноги спешивших в разные стороны свободных людей. Он провожал их взглядом, ощущая глубокое уныние. Впрочем, разве не в этом смысл тюрьмы?