— Это бессмысленно, — услышал он крик Борхерта. — Лукаса здесь нет.
— Откуда ты знаешь? — Штерн обернулся.
Борхерт заметил зеленый стенд рядом с дубом и постучал большим пальцем по тонкому стеклу.
— Тут полный список всех животных, которые здесь лежат. От Абакуса до Цили.
Капли размером с изюмины время от времени стучали Штерну по затылку, как будто он стоял под мокрым деревом, которое кто-то тряс.
— Но никакого Лукаса. Пойдем отсюда. Мы не можем перекопать весь участок — иначе у тех дамочек начнется истерика.
Штерн еще раз посмотрел на пастора, который, стоя к ним спиной метрах в пятидесяти, держал последнюю речь. Свежий осенний ветер, дувший с озера, уносил поминальные слова о собаке в противоположную сторону.
— Ладно, пойдем, — наконец согласился Штерн. — На сегодня моя потребность в трупах удовлетворена.
Он только хотел нагнуться, чтобы убрать с мысков ботинок коричневатую листву, как вдруг остановился.
«Лукаса здесь нет» — последние слова Борхерта крутились у него в голове. Он прикрыл глаза ладонью от дождя и попытался упорядочить детали картинки, которую видел перед собой. При этом рассматривал окрестности словно через забрызганное лобовое стекло, по которому возили грязь старые дворники. Чем больше он моргал, тем мутнее становилась общая картина.
Маленькая группа с пастором. Пирамида Хеопса. Орхидеи.
Здесь что-то было не так. Он только что видел нечто значительное, но неправильно классифицировал это. Как важная встреча в календаре, которая по ошибке внесена не в ту строчку.
— В чем дело? — Борхерт, видимо, заметил его внутреннее напряжение.
Штерн поднял указательный палец левой руки, а другой вытащил сотовый. Одновременно направился обратно к ряду могил животных, где только что стоял.
— Симон спит? — спросил он.
Карина ответила после первого гудка:
— Нет, но хорошо, что ты позвонил.
Штерн не заметил обеспокоенности в ее голосе, потому что сам боялся. Вопроса, который собирался задать Симону.
— Передай-ка ему трубку.
— Сейчас не получится.
— Почему это?
— Он не может говорить.
Штерн опустился на колени перед одним из дешевеньких надгробных камней. Ноющая боль парализовала мозг и начала подбираться к глазам, и Штерн запрокинул голову.
— Ему нехорошо?
— Нет. Что ты хочешь от него узнать?
— Пожалуйста, спроси его, что написано на картинке, которую он нарисовал в больнице. Пожалуйста, это очень важно. Спроси его, каким именем он подписал рисунок.
Трубку отложили, и Штерну послышался звук открываемой двери, но он не был уверен. На заднем фоне шипело и шуршало, как при плохом радиоприеме. Прошло минимум полминуты, прежде чем в трубке пикнуло. Карина случайно нажала на кнопку, когда снова взяла телефон в руку.