Штерн еще раз подумал, существует ли реалистичное объяснение этого сумасшествия. Снова спросил себя, могли бы Феликса тогда подменить или, может, даже реанимировать. И снова был вынужден исключить все рациональные объяснения. В отделении для новорожденных не было другого мальчика, Феликса похоронили, после того как он полчаса пролежал мертвым у Софи на руках. С родимым пятном в форме Италии на левом плече! Он сам еще раз заглянул в гроб, прежде чем Феликс был предан огню. Как ни крути, возможность того, что его сын жив, была настолько же маловероятна, как и факт, что маленький мальчик знает о людях, убитых задолго до его рождения.
— Эй, кто-нибудь дома?
Штерн даже не заметил, что Борхерт, видимо, задал ему какой-то вопрос.
— Я хотел знать, сколько времени Софи провела тогда в туалете?
Роберт озадаченно взглянул на своего помощника:
— Ты имеешь в виду, в больнице? Когда она заперлась с Феликсом в туалете?
— Да. Я же чувствую, что твой мозг работает громче, чем мотор этой старушки, и просто поинтересовался, думал ли ты уже об этом.
«О чем? Что Софи как-то связана с этим?»
— Ты с ума сошел. Это просто бред.
— Не бредовее, чем искать младенца, который, возможно, существует только в фантазии маленького мальчика.
— И что, по-твоему, произошло? — Штерн с трудом сдерживал бешенство и спрашивал себя, почему он так агрессивно реагирует на это предположение. — Туалет был заперт. В нем не было запасного входа. Может, ты считаешь, что она родила там еще одного мертвого ребенка и быстро сделала ему на плече татуировку в форме Италии?
— Ладно, ладно, забудь. — Анди примирительно приподнял обе руки от руля, на что автомобиль потянуло чуть вправо. — Будем просто искать младенца. Но почему для этого мы тащимся по району со шлюхами?
Борхерт проводил взглядом одну проститутку, которая прогуливалась по тротуару на тонких, как спички, ногах. Район между Курфюрстен, Лютцов и Потсдамерштрассе, где процветала проституция среди несовершеннолетних, уже давно пользовался дурной славой в Берлине. Большинство девочек здесь заражались гепатитом уже в двенадцати- или тринадцатилетнем возрасте и прилежно передавали его дальше своим небогатым клиентам, которые нигде не могли получить незащищенный секс так дешево, как здесь.
Было только полдевятого, но в такой день, как сегодня — когда город переполняли туристы, — малолетние жертвы уже с самого утра поджидали клиентов. И чаще всего это были не бродяги или асоциальные типы, которые на последние деньги хотели купить себе девочку, а состоятельные бизнесмены и отцы семейств, которые наслаждались властью и требовали неописуемые вещи от полудетей лишь потому, что те из-за ломки не могли ясно мыслить.