— Лиза? Что с ней? — Теперь голос капитана уже не казался таким заспанным.
— Я думаю, она… она что-то… сделала с собой.
Больше ей не нужно было ничего говорить. Даниэль заверил ее, что через две минуты будет в ее каюте, и положил трубку.
Через две минуты? Очень долгое время, если кому-то невмоготу. А тем более если боишься, что твоя плоть и кровь может в эту минуту лишить себя жизни. Прямо сейчас. В эту секунду.
Юлия не могла больше ждать. Она распахнула балконную дверь.
Ей в лицо пахнул холодный, сырой ветер. Она больно ударилась голой ногой о шезлонг, услышала шум океана, который звучал в ее ушах, как рев дикого зверя, раскрывшего пасть, чтобы мигом проглотить все, до чего достанут его клыки.
— Лиза! — попыталась она перекричать шум волн.
Их балконы разделялись тонкой перегородкой из белого твердого пластика. Юлия свесилась как можно дальше через парапет, чтобы заглянуть направо за перегородку в каюту Лизы.
Свет! В каюте горели потолочные светильники, а поскольку шторы перед открытой балконной дверью не были занавешены, то они освещали и часть Лизиного балкона.
«Значит, она все еще находится в своей каюте», — облегченно подумала Юлия. Пока маятник страха, который она на мгновение оттолкнула от себя, со всей силы не ударил в ответ. С целью энергосбережения электрическая цепь в каюте прерывалась, как только пассажир при выходе из комнаты забирал из коробочки на стене свой электронный ключ. Все лампы и кондиционер отключались. Обычно яркий свет в каюте указывал на присутствие пассажира в своем номере. Но свет мог гореть и в том случае, если пассажир не взял с собой ключ.
Или воспользовался другим выходом.
Когда Юлия еще сильнее перегнулась через поручни, у нее появилось чувство, что следующая волна может достать ее. Слишком далеко, чтобы иметь надежную опору под рукой.
Ветер бросал соленые брызги ей в лицо. Моросящий дождь капельками скатывался с ее бровей. Дождь и слезы. У нее все расплывалось перед глазами, она щурилась, плакала. Кричала.
И потом она увидела их. Высокие ботинки на шнуровке. Лизины ботинки. Они стояли на полу, между кроватью и тумбочкой, на которой располагался телевизор, наполовину скрытые под покрывалом, а под ним на постели, как ей показалось, угадывалось и тело Лизы.
Мозг Юлии переключился в режим врожденных инстинктов. Она была матерью. Ее затравленная одноклассниками дочь написала прощальное письмо. Украла у нее запасной ключ от своей каюты. Закрылась в своей комнате. Не реагировала на ее стук в дверь. И неподвижно лежала на полу.
Ей не следовало игнорировать тот факт, что Даниэль появится здесь уже через несколько секунд. Но эта мысль даже не пришла ей в голову.