Он остановился, раздумывая над тем, есть ли теперь смысл являться с повинной. Тиаго знал, почему дверь этой каюты была распахнута настежь. И что могли искать там внутри все эти люди. Об этом было написано в письме, которое он снова сунул в карман брюк.
При этом он заметил, что не слышит шума двигателей судна. И хотя корабль продолжал покачиваться, но он не чувствовал привычной вибрации корпуса. Как раз в тот самый момент, когда Тиаго прикоснулся кончиками пальцев к настенным поручням, из каюты вышел он.
Дерьмо.
Тиаго поспешно отвернулся, но, по-видимому, недостаточно быстро. Офицер службы безопасности узнал его.
— Эй, — услышал он голос человека, который пытал горничную, засунув ей в рот осколок стекла, и уже одно это «эй» прозвучало так, что сразу стало понятно, что осколков стекла будет недостаточно даже в качестве закуски для того меню, которое он уже мысленно приготовил для Тиаго.
Тиаго совершил ошибку и повернулся. Они были одни в коридоре. Он и офицер, который мгновенно сорвался с места.
Большое дерьмо.
Тиаго помчался по тому же пути, каким пришел сюда. Топ, топ, топ — раздавался у него за спиной стук тяжелых ботинок, приглушенный толстым ковровым покрытием, а в висках громко стучала кровь, это своеобразное музыкальное сопровождение его растущего страха.
Он распахнул плечом качающиеся двери, ведущие на лестничную клетку, нажал на кнопки лифтов, бросился — когда ни один из них не открылся — вниз по лестнице, даже не задумываясь, в противном случае он бы сразу понял, что бежит в направлении трюма, где серфингист отлично ориентировался!
Тиаго вбежал в широкий проход. Латунная табличка подсказала ему, где он находился.
Третья палуба. Куда? Куда теперь?
Магазинчики были закрыты, театры тоже, атриум пуст. Он остановился и огляделся по сторонам.
Казино. Здесь же есть казино. В котором двадцать четыре часа в сутки…
Хрясь!
Тиаго услышал хруст своих собственных костей, когда полетел на пол, словно после удара железного ядра, которым разбивают стены старых зданий.
Он попытался сделать вдох, но что-то лежало на его лице. Что-то массивное придавило все его тело к полу.
Он почувствовал сильный удар в область паха, и острая боль пронзила все его тело, пробежав от промежности вверх по позвоночнику. Кто-то поволок его по полу, его голова билась обо что-то (или что-то билось о его голову), но во всем мире не было такой силы, которая могла бы разомкнуть его ладони, прижатые к паху. Правда, это ни на йоту не уменьшило боль, от которой его яйца были готовы прямо-таки разорваться.
Он почувствовал, что его губы коснулись какой-то металлической планки, возможно, это был дверной порожек, но он не мог открыть глаза, потому что в его теле не осталось ни одного мускула, который мог бы управлять его движениями, в том числе и движениями его век. У Тиаго наступил паралич всего тела.