— Что ты собираешься делать, милая?
— Вернуть себе Тома.
Лиза буквально выплевывала эти слова под ноги своей матери.
Именно в этот момент у Юлии возникли сомнения в том, с кем она только что говорила.
Стоявшая перед ней девушка с затравленным взглядом и подергивающимися уголками рта уже не была ее дочерью. В подлинном смысле этого слова Лиза была погружена в свои навязчивые мысли.
Однажды Юлия где-то читала, что любовные муки наряду с печалью могут нанести тяжелейшие душевные раны. Очевидно, и такие, которые не излечиваются сами собой.
— Лиза, если кто и виноват в твоем горе, так это Том. Он никогда бы…
— Бла-бла-бла… Не пори чушь. Теперь ты хочешь все свалить на него одного, да?
Юлия охотнее всего крикнула бы «Да!» и, если бы этот мерзавец был здесь, схватила бы его за яйца и выбросила за борт, однако, поскольку Том Шиви был от нее так же далек, как и здравая мысль от Лизиного рассудка, она лишь покачала головой.
— Нет, это не только его вина, — сказала она примирительно.
Юлия не была психологом, но и она поняла, что в ее дочери что-то надломилось, что было невозможно склеить логикой.
— Значит, ты признаешь, что заслужила мой план? — торжествующе спросила Лиза.
— Какой план?
— Который я состряпала вместе с Кверки.
На мгновение темное облачко затуманило взор Лизы. Казалось, что ей в голову только что пришла неприятная мысль.
— Это ты украла записи из моего сейфа? — угрожающим тоном спросила она.
— Что? — Юлия ничего не понимала. С таким же успехом ее дочь могла насвистеть какую-нибудь мелодию, а потом спросить, что это за песня. — О чем ты говоришь? Какие записи?
Лиза отмахнулась, как от назойливой мухи, словно то, что она спросила, не имело больше никакого значения.
— Я сказала Кверки, что это ты заставила меня выйти на панель, — сказала она и грязно рассмеялась.
Бум!
Еще одна граната безумия, которую ее дочь метнула в ее сторону. И с каждым разом она целилась все лучше.
— Что? Скажи, ради бога, зачем ты это сделала? — спросила Юлия.
— Потому что в противном случае она бы не помогла мне. Она помогает только тем детям, которые подверглись сексуальному насилию. Поэтому я немного приврала. А в качестве доказательства того, что против моей воли меня заставляют заниматься сексом с незнакомыми мужчинами, я послала ей видео.
Юлия на мгновение прикрыла глаза. В те доли секунды, когда ее глаза оставались закрытыми, перед ее внутренним взором промелькнули обрывки воспоминаний: она увидела затылок дочери, склонившейся над коленями сладострастно постанывающего мужчины, у которого теперь было имя: