— Один раз я уже чуть было не издох. Мой желудок подсказывает мне, что если я вас сейчас отпущу, то наверняка погибну.
В сердцах капитан хватил кулаком по столу, за которым был вынужден сидеть все это время.
— Но ради всего святого скажите, что вы хотите от меня? Удерживать меня здесь до прибытия в Нью-Йорк?
— Нет. — Тиаго уставился на Бонхёффера с таким видом, словно ему только что пришла в голову хорошая идея. — Позвоните в береговую охрану Соединенных Штатов. В пограничное управление или в ФБР. Мне все равно. Я хочу поговорить с ними и описать им мое положение.
Совершенно ошарашенный Бонхёффер растерянно посмотрел на него:
— Это и есть ваше требование? Которое только что пришло вам в голову?
Тиаго с виноватым видом кивнул:
— Я боюсь. Я не могу ясно мыслить, когда трясусь от страха.
Бонхёффер вздохнул. Во рту у него пересохло. Он так много говорил в последнее время, что теперь чувствовал плохой запах изо рта.
— О’кей, хорошо. Заключим сделку, Тиаго. Вы позволите мне сделать два телефонных звонка. Первым звонком я прикажу остановить корабль. Вторым звонком я постараюсь дозвониться до Юлии Штиллер. Как только это произойдет, мы вместе с вами связываемся с официальными инстанциями и информируем их обо всем. И последнее: отдайте же мне, наконец, ваш проклятый револьвер. Ну как, устраивают вас такие условия?
— Хуже и быть не может, — сказал Тиаго и показал дулом револьвера на телефон Бонхёффера. — Но один раз я и так уже слишком долго колебался.
Бонхёффер кивнул и поспешно схватил свой мобильник.
— Молите Бога, чтобы это не произошло с вами во второй раз.
Мартин буквально вломился в дверь. Во время своего бега из «Адской кухни» по палубе для служебного персонала и вверх по шести лестничным пролетам от палубы А до пятой пассажирской палубы океанского лайнера он оставил Елену далеко позади себя.
Он толкал женщин, перескакивал через маленьких детей, выбил поднос из рук официанта, доставлявшего заказ в номер, и заставил его отдать ему свой универсальный ключ. И тем не менее прибыл слишком поздно.
Так подумал он, когда увидел, как Лиза с отверткой в руке бросилась на свою мать, которая почему-то была голой или очень скудно одетой. Однако, к счастью, Лиза споткнулась, зацепившись шнурками своих высоких ботинок за ножку кровати. Это позволило Юлии выскочить на балкон, куда устремилась и ее дочь.
— Эй, Лиза! — задыхаясь от сумасшедшего бега, крикнул Мартин.
Лиза не слышала, как распахнулась дверь ее каюты. Однако на свое имя она прореагировала. Она медленно повернулась к нему.