Это было хорошее ощущение. Примерно в течение секунд двадцати.
— Куда ты пропала? — услышала она голос Тома Шиви и снова рассердилась на себя за то, что вообще подошла к телефону. Юлия договорилась с дочерью, что с началом отпуска они отключат свои мобильники, но в суматохе прибытия на корабль она, видимо, совсем забыла об этом. В своей жизни Юлия, волей судьбы ставшая теперь одинокой женщиной, совершила немало ошибок, и Том Шиви был одной из них. Даже если и одной из самых приятных.
— Я же тебе сказала, где мы будем все осенние каникулы, — ответила она ему и улыбнулась Лизе, которая как раз проходила мимо нее, направляясь в свою комнату.
— Пойду немного осмотрюсь на корабле, — прошептала ее пятнадцатилетняя дочь, и Юлия одобрительно кивнула ей.
Обращаясь к Тому, она сказала:
— Мы только что поднялись на борт.
— Проклятье!
Голос школьного наставника ее дочери звучал необычно взволнованно, почти испуганно.
— Да что стряслось? — удивленно спросила Юлия и опустилась на невероятно удобную диван-кровать, занимавшую почти всю каюту.
Почему ты звонишь? Разве мы не договорились о том, что ограничим контакт до минимума?
— Мы должны увидеться. Немедленно!
— Ну конечно!
Юлия покрутила пальцем у виска. Во всем мире не было такого мужчины, ради которого она согласилась бы сейчас покинуть «Султан морей». Лиза и без того доставляла ей всю палитру проблем, с которыми можно было столкнуться в период полового созревания дочери. Она отказывалась от совместных трапез с матерью, с каждым днем худела все больше и больше, сделала себе пирсинг носа, из некогда лучшей ученицы класса превратилась в отстающую по всем предметам и теперь водилась только с подругами, которые носили одежду с такими же кровожадными мотивами, как и у нее самой. С того момента, как ей исполнилось пятнадцать лет, Лиза стала поклонницей молодежной субкультуры готов, которая допускала ношение только черных шмоток из магазина подержанных вещей, как можно более рваных и с таким количеством дыр, что даже моль сдохла бы в них с голоду. Для готов это было законом, который десять минут тому назад Лиза нарушила впервые за несколько недель.
— Здесь так круто, мамочка! — обрадовалась она, когда они вышли на балкон своей двухкомнатной каюты. Слезы в глазах Лизы могли быть вызваны ветром, задувавшим из порта на пятую палубу, но Юлии хотелось думать, что это была радость от пребывания на огромном круизном лайнере и в роскошной каюте, которую они будут занимать в течение ближайших семи дней. К тому же у каждой из них была отдельная комната.