— А давай игр'ать на р'аздевание? Слабо? — предложила Людмила, нацеливаясь на очередной шар-жертву.
Павел усмехнулся. У него было достаточно времени, чтобы изучить соперницу. Пока что ее игра особого впечатления не производила.
— Давай.
— Здор'ово. Я отлично играю, скор'о ты будешь бегать тут голым.
Сделав такое громкое заявление. Люда удалила со стола еще два полосатых шара подряд, после чего успешно промахнулась. Павел оценил обстановку, сделал два точных удара, но потом промахнулся, чем люда тут же воспользовалась и довела партию до победного. Она действительно играла очень хорошо. Удар был четко поставлен, хорошо чувствовала и угол, и дистанцию, пожалуй, была некоторая небрежность в выборе позиции и Людмила не всегда угадывала правильную силу удара. Но в американке эти два фактора не играли такую же роль, как в русском, так что ее можно было назвать хорошим игроком. Павел снял пиджак и повесил на стул.
— Лиха беда начало. Пр'иготовься бегать голым без тр'усов. — Подбодрила его Люда, и тут же вчистую проиграла вторую партию. Павел не дал ей возможности сделать даже один удар. Так, чтобы себя размять немного.
А еще через несколько партий Павел оставался в том же прикиде, а вот Люда выглядела значительно менее одетой. Она была уже только в колготках, под которыми проглядывали черные ажурные трусики и в черном же лифчике, который был чуть менее ажурным, чем ее трусики. Люда старалась, играла изо всех сил, закусывала губу, чтобы сделать точный удар теперь прицеливалась тщательно и осторожно, но Паша-то играл значительно сильнее. Он полностью контролировал игру, иногда подпускал Людмилу на опасную дистанцию к победе, но при этом, даже когда ей оставалось загнать последний черный шар, умудрялся сорвать банк сам. Он постоянно рисковал, то больше, то меньше, но рисковал обдуманно. И пока что выходил победителем, не смотря на высокую долю риска. Вот и эта партия дошла до финального момента: на столе кроме битка и черного шара уже ничего не осталось. Паша примерился. Черный был у самого борта. Можно было пробовать его закрутить в ближайшую лузу, но удар был слишком рискованным — если не получиться, стопроцентная подстава. И дистанция приличная, а вот если отогнать от бортика, подвинуть к лузе поближе — очень даже может быть. И все-таки Паша рискнул на закрутку. Биток ударил об бортик и укатился почти на центр стола, а черный недовернул. Остановился почти у угла лузы. Конечно, не стопроцентная, но все-таки подстава. Так, что придется снимать, рубашку или штаны? Но пока Паша думал, Люда, которая аж просияла после его столь очевидной ошибки, уже заспешила к точке удара. И спешка ее подвела, она почти не целилась, ударила слишком сильно и не слишком точно. Шар гулко екнулся об угол лузы и отскочил в центр стола, выйдя почти на идеальную прямую с битком. Люда выглядела ошарашенной и чертовски расстроенной. Интересно — от чего? От того, что не попала или от того, что придется что-то снимать? Паша спокойно загнал черного в боковую, так же спокойно смотрел, как Люда снимает лифчик, берет в руки кий, и командует поставить еще одну партию.