После нескольких дней без секса и серьезных ожиданий в четверг утром я абсолютно ясно дала ему понять, что мы снова можем развлекаться. Спустя несколько часов после работы он появился в моей квартире, и мы набросились друг на друга, словно разлучались на годы.
Я расслабленно лежала рядом с ним на кровати, закинув руки за голову в посткоитальном блаженстве. А потом решила, что пришло время, чтобы втянуть его в игру под названием «Давай узнаем все друг о друге».
— Какой у тебя любимый цвет? — повторила я.
— А у тебя?
Бросив взгляд, увидела, что уголки его рта приподняты в усмешке. Эта его периодически проглядывающая мальчишеская игривость мне нравилась.
— Пурпурный. Твой?
— У меня нет любимого цвета.
Я нахмурилась.
— У всех есть любимый цвет.
— У меня — нет.
— Хотя бы должен быть цвет, который ты предпочитаешь другим.
— Разве это не то же самое, что иметь любимый цвет? — проворчал он.
Я прервалась, чтобы произнести это в голове, и хихикнула от осознания правоты.
Кейн рассмеялся, но я не готова была снять его с крючка. Перевернулась на бок и положила голову на руку, чтобы лежать лицом к нему.
— Ладно, позволь своему сознанию очиститься.
Его взгляд прошелся по моей груди.
— Боюсь, я не могу этого сделать.
— Попытайся, — сказала я, закатив глаза.
— Ладно. — Он сделал долгий страдальческий вздох. — Что теперь?
— Первый цвет, пришедший на ум?
— Желтый, — выпалил Кейн, а потом нахмурился по неизвестной мне причине.
— Желтый? — ухмыльнулась я. — Этот цвет однозначно удивляет, но мы переживем. С этим разобрались. А любимый фильм? И не говори, что такого не существует, потому что я видела твою коллекцию DVD.
— Кто-то шпионил? — приподнял он бровь.
— Нет.
Кейн поднял бровь еще выше, если это возможно.
— Ладно, — выдохнула я. — Я шпионила в твоем шкафу с DVD.
К удивлению он никак это не прокомментировал. Просто произнес:
— «Семь самураев».
Я попыталась скрыть шок от его быстрого ответа.
— О чем он?
Я заворожено наблюдала, как Кейн поворачивался, чтобы мы оказались лицом к лицу. В его глазах искрился интерес.
— Это японский фильм пятидесятых о семерых самураях-неудачниках, нанятых бедной деревней для защиты от мародеров. Батальные сцены — одни из лучших в истории кинематографа. Для своего времени это просто… фантастика. Они настоящие, в них есть стойкость и сердце.
Я прошлась пальцами по его предплечью.
— Он у тебя есть?
— Да.
— Может, мы как-нибудь могли бы посмотреть его.
Взгляд Кейна блуждал по моему лицу.
— Думаю, тебе понравится.
Приняв его ответ за согласие на совместный просмотр фильма, я спрятала улыбку.