— Подойдем, — сухо бросил Багратиони, вставая. — Я бы хотел, — наставительно обратился к дочери, — поручить тебе нашего гостя. Не покажешь ли ты ему усадьбу?
Нина растерянно огляделась, будто не решаясь оставить игру, Багратиони забрал у нее клюшку. — Я заменю тебя, иди…
Нина улыбнулась Дорну:
— Буду рада, мсье…
Дорн взглянул в ее лицо — тонкое, хрупкое, с молочно-розовым румянцем. «Как японский фарфор», — подумал он. Но это было русское лицо, хотя повторяло кавказские черты отца.
Нина несмело взяла гостя под руку:
— С чего начнем, мсье? С дома или с парка?
— Пожалуй, с парка. Жаль терять редкий хороший вечер. Но почему «мсье», а не «мистер»?
Нина опять улыбнулась:
— Не знаю. Наверное, французское воспитание сказывается. А потом, «мистер» — слишком официально. А вы. — гость. Это поместье, — Нина принялась выполнять поручение отца, — мы купили не так давно, сами еще здесь как следует не обвыклись. Кто мы? — иногда я думаю. Английские помещики? Русские изгнанники? Завидую Эжену Васильчикову, он знает, что он — русский, и уезжает в Советскую Россию. А отец его проклял. Да-а, — Нина очень серьезно посмотрела на Дорна. — Проклял, потому что Эжен убежденный коммунист. Он читал «Манифест Коммунистической партии». — Дорн не сдержал улыбки. — Нет, я серьезно, — девушка решила, что Дорн не очень поверил ее словам. — А вот вы, наверное, бур.
— Почему вы думаете?
— Я слышала, вы были в Африке.
— Не был, а жил.
— Да, я так и хотела сказать… На тевтона вы мало похожи. Они грубые, тяжелые, и челюсти у них квадратные. А у вас доброе и простое лицо.
— У вас странное представление о немцах. — ошеломленно сказал Дорн. — Я бы не решился так однозначно судить о русских.
Нина смутилась:
— Видите, в какое путаное время мы живом! Или это подходит к концу библейский срок вавилонского смешения, люди вновь сливаются в одно, и если разнятся, то не языком и кровью, а мыслями и душой, как вы думаете?
— Я плохо помню Библию.
Нина остановилась, правильная парковая аллея обрывалась перед крутым холмом.
— Говорят, здесь когда-то стоял большой рыцарский замок самого первого владельца этих мест, старинного лорда. Остались одни камни, хотя больше они похожи на валуны. Видите, — она указала на один у подножия холма. — Не представляете? Латы, ристалища, дамы, вертел с целым бараном? Усадьба, доставшаяся нам, — тон Нины сразу стал скучным, — построена не так давно каким-то нуворишем, вдруг разбогатевшим, потом вдруг разорившимся. Усадьбу пришлось продать. Хорошо, что для него она не была родным гнездом с традициями, легендами, памятью… Просто загородный дом. А где ваш дом? Настоящий, конечно?